Я ВИДЕЛ ТЕБЯ ВО СНЕ ( 18+ )

Часть 24

Джин прошёлся поцелуями по открытой шее, оглаживая дрожащий животик, запуская трепетное покалывание по всему телу, пока его член тёрся о мокрый проход, размазывая смазку. Он аккуратно протискиваясь внутрь, громко выдохнул ему в шею, в то время как омега захлебнулся в звучном стоне. Он медленно проникал до упора, и чуть возвращался назад, растягивая узкие стеночки. Двигался плавно, под звуки громких стонов Ли, и сжимал его в объятиях боясь что тот испарится, развеется как туман, вместе с этим сладким сном.

- Хёнджин... - нежно выстанывает Феликс, когда тот полностью выходит, чтобы ворваться внутрь, уже резче и быстрее, заставляя выпрямиться.

Тугие и сладкие стенки сжимаются, альфа набирает обороты, ускоряется, вбиваясь уже быстрее, заставляя омегу вскрикивать от наслаждения. И вот когда удовольствие было готово накрыть их обоих, он резко вышел, развернул омегу к себе лицом, и вновь поцеловал. Впился в его маленькие, сухие губки, запуская глубоко язык, который захватил чужой рот. В одно движение он подхватывает его под попку, сажает на край стола, и осторожно, плавно снова оказывается внутри него, такого податливого и изнеженного.

Омега не разрывая поцелуй опустился на твёрдый член альфы до упора, выгибаясь до хруста позвоночника и жадно хватая воздух носом. Впиваясь пальцами в плечи мужчины, Ли позволяет насаживать себя до самого конца, где головка мужского члена упиралась куда-то очень глубоко, а там взметнулась стая трепетных бабочек, и всё сладостно сжималось.

От каждого нестерпимо глубокого проникновения, тело омеги содрогалось, но отвечало громким задыхающимся стоном, на глухие стоны альфы, который пьянел от происходящего. Его тело растворилось в нежных объятиях Ли, в таких глубоких погружениях, в ощущениях тела, и сладких низких стонах, которые сводили с ума.

Пару резких толчков, и одновременный оргазм заставил их выгнуться, отдаваясь на милость яркой, пронизывающей тело волне удовольствия, пришедшей с парой последних ударов. Альфа заполнял сказочное тело, доведенное до полного изнеможения, пока тот изливался ароматной струёй.

Феликс задрожал, а его руки крепко обхватили шею, обжигая ухо горячими стенаниями.

- Забери меня отсюда, Хёнджин... - шептал он в перерыве непрекращающихся вспышек оргазма, словно молитву.

- Я не оставлю тебя. - выдохнул альфа, и принялся исступленно целовать парня, оставшимися силами, которых сохранилось ровно на столько чтобы понять что никакие земные условия не помешают ему, что он готов забыться вечным сном, но остаться тут, рядом с Феликсом, не признавая установленных законов сновидения.

Омега с первой секунды проник к нему в тело, просочился под кожу, словно солнечный свет он заливал, пронизывал. С этими яркими лучами было бесполезно бороться, он бил ото всюду, перед ним всё расступалось, таяло и освещало все самые темные уголки разбитой Хвановской души.

Джин проснулся задыхаясь. В лицо били лучи утреннего солнца, которые спустя несколько дождливых дней пробились сквозь тучи.
Сердце трепыхалось где-то в районе пяток, грудь намертво перехватило спазмом волнения.

Он быстро встал с кровати и направился прямиком к холодильнику, к фотографии что была там прикреплена. Трясущаяся рука тянется к фото, голова гудит от избытка мыслей, что сверлят мозг. Он снимает его и какое-то время молча всматривается в красивую улыбку, что оживила воспоминаниями о нём.

- Прости меня.

Жаркая волна стыда, такая едкая и отчаянная поднимается с самых низов вверх к лицу, заполняя полностью, душа горит и прахом оседает в сердце. Мысли об умершем истинном слишком долго теснились в его голове.

Глаза наполняются слезами, в миг сомнения, стыд и грустные воспоминания одолели его, но руки, невольно, сами, убирают фотографию из виду... навсегда.