Я ВИДЕЛ ТЕБЯ ВО СНЕ ( 18+ )

Часть 100

С лесной пустынной дороги, что рызмыло ливнем, они тронулись лишь на следующее утро, когда измученный наслаждением Феликс, не вырубился в изнеможении.

Течка сошла на нет через пару дней, за которые омега, словно птица Феникс, успевал умирать, сгорая в пепел, и рождаться вновь, от умелых настойчивый пальцев, от ловкого и жадного языка, от умелых надрачиваний и любимых вылизываний альфы. Дрожащая дырочка что не успевала стягиваться, с наслаждением принимала, жадно обхватывала крупный, тяжёлый ствол и до одурения истекала ароматной смазкой. Уши впитывали ужасно пошлые комментарии вперемешку с любовным бредом, а омега растворялся в топивших его оргазмах и удовольствии.

Это была не первая их течка вместе, но единственная где Феликс не соображал ничего. Взгляд подернутый багровой пеленой возбуждения, сказочные стоны, восторженные крики и рычащие хрипы уводящие в скулеж, истоковавшееся по любви тело выгибалось, подставлялось, принимало и жаждало.

Альфа брал его везде. На кровати, на столе и в ванной, на полу и на весу, то скупо ласкал, то творил невероятное, с трепетом переплетал пальцы и сам умирал от захлёбывающихся криков, обессиленных скулежей, и молчаливой мольбы прекратить сладостную пытку.

Но Хёнджин не собирался прекращать, он соскучился. Ужасно. Он никогда себе не простит что так долго позволял его омеге погибать, позволял убивать себя и вгонять в депрессию. Ведь они друг без друга никто.

И пусть этот способ не самый лучший, но зато самый приятный.

***

Насытившийся альфой, омега, просыпается рано утром от потока жадных настойчивых поцелуев в шею, и вдохнув очищенный от феромонов воздух, обессиленно улыбается.
- Привет.

- Ты моя вселенная. - тихо проурчал альфа, зарываясь с головой в ароматную шею, зализывая свою метку, которая наконец, начала стягиваться.

Феликс низко посмеялся по детски сморщив нос, и зарылся пальчиками в волосы любимого.

- Я скучал. - виновато признаётся он.

- А я то как. - альфа наваливается на обожаемое тело с проступившими бордовыми следами от засосов и синяками от укусов, и зализывает, извиняясь, осыпает смазанными поцелуями.

- А ещё я очень голоден. - замечает Феликс, понимая что чувствует голод впервые спустя долгое время.

- Я приготовлю тебе всё что ты захочешь! ХинА забила наш холодильник до отвала.

- Люблю когда ты готовишь.

- А я люблю тебя. - он целует в шею, мягко ведёт носом, не в силах надышаться, пока телефон Джина не оживает и он вздохнув лениво тянется к тумбе.

Всматривается какое-то время в экран, а после, улыбка трогает его губы.

- Новоиспечённая, неординарная семья приглашает нас к себе на импровизированную, семейную вечеринку в выходные. Там будут только их родители, мой отец и мы.

- Звучит многообещающе. - хмыкает омега, перебирая лохматые прядки волос альфы, - Надеюсь они не обиделись за то что мы уехали с их свадьбы?

- Нет. Я всё объяснил Чанбину на следующий день. Он всё понял.

- Когда ты успел?

- Когда ты тут обессиленно сопел, а я готовил тебе поесть.

- Боже, и я ел? - посмеялся омега, - Не помню.

- Да, а потом я ел тебя. - хохочет Джин, щекоча маленькое, ерзающее тело.

Неделя пронеслась как один день.

Каждое утро начиналось с ленивых, теплых поцелуев, чувственного, нежнейшего секса и вкусного завтрака. Феликс посещал занятия, был поглощён ими, глаза снова сияли жизнью и счастьем, стресса и агрессии поубавилось, он старался не погружаться в прошлое, а просто помнить что это когда то случилось. Внутреннее напряжение что доводило до изнеможения, схлынуло, оставив абсолютное облегчение.

После занятий его встречал такой же бодрый Хёнджин, потом они гуляли, ели мороженое и много смеялись. Возродившись из пепла они стали еще более сильными и прекрасными, чем были прежде.
Пропустив беду через себя, они пытались больше не вспоминать о прошлом, наводившее грусть, но неродившийся малыш, всегда будет жить в их сердцах.

И там он живой. Всегда.

Пустота постепенно заполнялась.