Эйфория

40 часть

Красные, по родному знакомые глаза, влажные красные щёки и поджатые губы окончательно сорвали тормоза. Сердце заныло так, как не болело никогда ранее. В глаза прилила новая партия слёз, а язык, похоже, развязал сам дьявол.
- Какого чёрта, сука, ты нихуя мне не сказал?! Ты знал! Ты знал, блять, что твой папаша подставит моего отца! - я кричала, не слыша, не понимая ничего. Проще поверить в то, что мне заткнули уши и завязали глаза, нежели в то, что это говорю я, выплескивая все эмоции наружу.
От лица Глеба :
- Его увезли, забрали! Ему светит 4 года за наркоту, а ты просто, как последний конченый предатель молчал?! - вопит она, царапая мои и без того влажные от слёз глаза. - Я ненавижу тебя, зазнавшийся бабник, эгоистичный ублюдок, Викторов ! Я никогда не позволял видеть свои слёзы другим. Я был сурово воспитан больше районом, чем отцом, где первым правилом стояло "не пускать нюни на чьих-то глазах, а уж тем более на девичьих". Сейчас перед мною стояла девчонка, но это не добавляло смелости и гордости, как раньше, скорее наоборот. Глаза защипало сильнее былого, а сердце пускало синие молнии, поражая все мои внутренности. Я все две недели ощущал боль во всем теле, в каждой клетке, в каждом сосуде и нерве, но сейчас, кажись, горел заживо в синем пламени.
- Алина.. - почти шепчу, ведь ком камнем стоит в горле, больно разрывая гланды. - Я хотел предло... Я не успел договорить. Замыленный от слёз взгляд, поймал её средний палец, который на прощание она показала мне, и, её полон обречённости силуэт, растворился в темноте за одним из гаражей. Я закрыл лицо руками, пытаясь скрыть слёзы от самого себя, но дрожащие ладони только растирали солёную влагу по лицу, а вечерний летний ветер давал холодные пощёчины по мокрым щекам. Если я, действительно, сейчас сгорал в огне, если мои слёзы в неудачных попытках потушить пожар превращались в серый, как вся моя жизнь, пепел, то огонь, очевидно, дошёл до костей, ибо их сломило адской болью. Я едва не прокусил губу, сжав её зубами, чтобы горько не завопеть прямо на улице. Это перечеркнуло бы все мои принципы и правила моего строгого воспитания. Я должен был бороться до конца, как делал это всегда. Я добивался своих целей. Везде, во всём, всегда, но, кажется, прямо сейчас сдамся, и это станет моим концом. Руки ухватились за телефон, сжали его в надежде, что судорожная боль исчезнет, но ничего не происходило, только экран телефона загорелся. Пальцы, которые болели не меньше сердца, оставляли отпечатки на экране и буквы в сообщении. Слова приходилось по несколько раз переписывать - не могли пальцы поймать нужную букву, а перед глазами они летали с сумасшедшей скоростью. Над предложениями думать не приходилось, слова сами собирали нужный пазл, послушно вставали на свои места. За пеленой слёз глаза разглядели красное пятнышко — сердечко, что заканчивало сообщение, а мои мучения уже спешили закончить таблетки. Они сверкали белым светом, осушили, словно солнечными лучами, слёзы, и послали в кровь всплеск дофамина. Зачем я их носил? Наверное, чтобы ломка была сильнее, чтобы тело выворачивало с большей силой, чтобы потом, в конечном итоге, сорваться. Желанная на протяжении столь долгого времени "сладость", попала в рот, оставляя приторный привкус эйфории на языке. Пальцы бесцеремонно ухватились за ещё одной таблеткой, а потом и ещё. Доза росла, а где-то на дне прилипшая грязь так и не пропадала. Но, кажется, седьмая таблетка отодрала всё, вылизала мою душу до чиста. Я с улыбкой повалился на лавочку, но она была мягкой как облака. Ветер так ласково колыхал мои волосы, словно это руки Алины перебирали их, пока я растворяюсь в наслаждении, лёжа на её мягких коленях. Если она не простила меня здесь, даже прочитав молящее о прощении сообщение, то простила там, где я сейчас нахожусь, и мне здесь абсолютно точно нравится.
От лица Алины :
Безлюдная серая трасса с едким запахом выхлопных газов от крутых иномарок, что направлялись на дачи в мажорных, загородных посёлках. А я шла, питая в себя холодные капельки дождя, пока ноги не начали болезненно зудеть от усталости. Я просто упала на мокрую от летней ночной мороси траву. Внезапный холод покрыл мою кожу мурашками. Руки взялись за тускло жёлтый кулон в виде солнца, надеясь, что оно всё же согреет голую, ничтожно уязвимую душу, но чуда не произошло. Мне было всё так же холодно снаружи и больно внутри. Что вообще возомнил о себе этот придурок Викторов ? Я знала всегда, что человеческие жизни для него пустой пыл, но не думала я, что он настолько эгоистичен, что даже не подумает обо мне. Он не задумается насколько мне плохо будет потерять из своей жизни отца, что будет чувствовать моя мама, и как нам вместе с ней вытащить нашу семью из того дерьма, в котором мы по шею повязли. Ему всё равно... В моих, полных ярости руках, оказался телефон. Пальцы искали чат с Глебом , он не давал мне покоя и, похоже, стало ясно почему. Сообщение заставило ускорить биение сердца и участиться пульс, в конце концов, дало понять: эмоции управляли тогда, и даже сейчас мною, а не я ими. Поддалась бесам злости, и собственными руками разгромила последний шанс на счастье. Глаза бегали по буквам написанного любимым сообщения, в то время как щёки обжигали горячие слёзы. Не верила я, что так просто положила конец своему счастью. И, в первую очередь, я сама, а потом уже безжалостный бизнесмен Викторов , дяденьки с полиции и мефедрон.
Глеб ❤️‍🔥
Прости меня, пожалуйста, за всё. Я знал, что ты полезешь во всю эту грязь, а мой "папа", блять, устранил бы тебя ещё раньше, чем твоего отца. Это было задумано давно, и выполнял это не один человек, шансов у нас не было. Я живу с этим человеком всю жизнь, и я знаю его, как свои пять пальцев. Может я и не стою твоего прощения, но молю, пойми, что я не желал тебе зла. Впрочем, я две недели не принимал, мне кажется, я сейчас умру. Не люблю жаловаться, но, судя по ощущениям, мне заживо ломают кости, я хотел предложить тебе бросать вместе, но осмелился сказать слишком поздно... В общем... Сегодня. Прости, что напугал тебя, разбив чашку сегодня. Прости, что заставил тебя переживать, хоть и говорил, что всё нормально. Да, я был глуп, ничего нормально не было. Я просто отдалялся понемногу ото всех. Хотел ещё извиниться. Давно уже хотел, но я не умею, поэтому, надеюсь, ты увидишь искренность в следующих словах. Прости, что всячески унижал тебя с первого дня. Тянуло меня к тебе почему-то, а проявить себя правильно не мог. Наверное, потому что все всегда наоборот тянулись ко мне, а ты, кажется, даже сопротивляться пыталась. Прости, что прочитал тогда твои заметки. Я не имел никакого права это делать... И... Самое больное. Прости, что растворил ту таблетку. Я тебя люблю, Алин , но, похоже, сейчас сорвусь. Будь сильнее меня, и не снимай, пожалуйста, кулон. Ты ярче, чем это солнце❤️
Слёзы полились из глаз, а сердце окутал страх. В голове резко всплыла вся наслышанная информация о передозировках, серьёзный голос ведущего, который когда-то в новостях рассказывал о скончавшемся от передозировки подростке. Внутри что-то ёкнуло. Капли дождя уже не чувствовались, как и усталость. Я бежала туда, где всё началось. Я бежала назад, надеясь что-то исправить, но возможно ли это? Машина поворачивала, её фары ослепляюще освещали дорогу. Она ехала быстро, не издавая громких звуков, но, увидев меня, резко затормозила. Неприятный пугающий звук охватил весь перекресток. Мне повезло, что тачка вовремя затормозила, я не хотела умирать. По крайней мере здесь.
Водитель, явно не дешёвой иномарки возмущённо кричал нецензурную брань где-то позади, но биение своего сердца было даже громче злостных криков того мужика. Оно стучало быстро, будто тиканье часов отсчитывало секунды до чего-то страшного, важного, непоправимого. Лёгкие уже с трудом глотали воздух, в боку кололо, но ноги и не думали замедляться. Каждая секунда была на счету. Завернув за пятиэтажку нашего района, болью прониклось всё тело, чувствовала я, что конец близко. Ряды ржавого металла впервые пугали. Дождь усилился, моя домашняя белая майка промокла. Именно в ней я вышла. Тогда она ещё была опрятной и чистой, но сейчас слилась со мной. Стала такой же грязной, насквозь мокрой от дождя, серой. Взгляд обошёл каждый гараж. Всех их я знала до каждой вмятины на старой ржавчине, до каждой металлической детальки, потому, как не одну ночь проводила здесь в мыслях о жизни. Только один, любимый среди них светился кривыми, похожими на детские каракули, рисунками, а ниже бездыханное тело кудрявого , тусовщика-барыги — где  Викторова . Я бросилась к нему, но уже поздно, ведь одуматься стоило тогда, когда бросалась мерзкими словами прямо в нашу последнюю возможность на нормальную жизнь. Пальцы в панике ощупывали запястья, но пульса не было. Тело бездушно молчало.
- Почему... - обращалась в пустоту. К холодным капелькам дождя. Только он плакал вместе со мной, превращаясь в не щадящий ничего ливень. - Почему ты не подождал меня? - тихо. Пальцы нырнули в родную мягкость его шёлковых волос, и мне хотелось видеть его довольную улыбку. Мозг рисовал поднятые уголки его губ, хотя ни одна из мышц его лица на самом деле не дрогнула. Розовые, до кровавых ран покусанные губы, начинали синеть, но так манили. В кармане моих штанов лежало 4 таблетки. Две сразу же оказались во рту, а губы потянулись к лицу Глеба . Мои тёплые губы коснулись холода его рта. Слеза скатилась по моей щеке, капнув прям на его бледную кожу. Впервые наш поцелуй был таким бездейственным, ведь только мои губы могли передать чувства. Ещё две таблетки растаяли на языке, ядом разлились по крови. Моя рука нырнула в карман его штанов, достав последние две таблетки. Сердце забилось смертельно быстро, а голова закружилась. Я села на холодную сырую землю. Голова запрокинулась назад, и тогда затылок почувствовал воздушное мягкое облако, на которое упала моя голова. Чёрно-белый пейзаж залился красками, солнце ярко засветилось, и я сжала его в руках у груди. Парный кулон, наконец-то, загорелся, пустил тепло и яркие солнечные лучи. - Я его не сниму уже, Глеб . - засмеялась, как ненормальная, со слезами на щеках, но я знала - никто этого уже не увидит. Никто не узнает. Приятная голубизна неба успокаивала душу. Зелёная листва деревьев веселила, колыхаясь на лёгком ветерке.
***
- Ты не знаешь в каком районе находишься? Или считаешь, что гаражи безопасное место? - говорил парень, подходя ко мне.
- Знаю... Просто он ещё маленький, он и так весь в ранах, а ты ещё и кричишь. - с какой-то опаской говорила я. Парень продолжал подходить ко мне. От этого становилось не по себе.
- Так вот... - говорил он, уже склоняясь надо мной. - Ты с огнём не играй, малой учится жить в этом мире и у него в своём возрасте мозгов больше, чем у тебя, раз ты споришь с человеком из этого района, при этом сама какая-то чужая здесь.
***
- Какие же мы были смешные с тобой, Викторов.
***
8 лет спустя 12 сентября
15-ти летний мальчишка, кудрявые  волосы которого плавно развивалась на ветру, сжимал пальцами сигарету, вдыхая горький никотиновый дым. Зелёное отражение деревьев делало карие  глаза ещё ярче, в то время как парень был безмерно рад, что осенняя листва закрывает вид на новые многоэтажки. Видеть их совсем не хотелось. Его родной район выглядел совсем по новому. Модернизированные здания, ровные, настолько гладко заасфальтированные дороги, что ни один камушек не высунулся. Одно оставалось неизменным — ряды гаражей. Чудом их не снесли, но сердце подсказывало: всё ещё впереди. В стороне зашуршало. 14-ти летняя девчонка вылезла из кустов, едва не порвав свою тёмно-синюю юбку. Светлые чулки на её тоненьких ножках немного замарались, чем она была явно не довольна, но, увидев парня, сразу замешкалась.
- Э... Привет, Никит. - улыбнулась она и приветливо помахала ладошкой.
- Привет. - посмотрел он на неё. Школьница осмотрелась по сторонам и осторожно ступила в сторону Викторова .
- Садись. - монотонно произнёс Никита. Девочка аккуратно села.
- Зачем ты меня сюда позвал? - тихо спросила, оглядываясь на тусклые следы от краски. Кажется, там были надписи и рисунки.
- Тебе здесь не нравится, Алис? - он ухмыльнулся, стряхнув пепел с сигареты. Алиса замерла. Непривычно было слышать своё имя из уст холодного ко всем парня. Внутри даже что-то зашевелилось, а в животе потеплело.
- Нет... Что ты, - прячет глаза от его взгляда. - оно спокойное, просто... Очень необычное. Парень ничего не ответил, он затоптал окурок и перевёл взгляд на девчонку. Она явно хотела что-то сказать, но боялась.
- Не бойся меня. Я не маньяк и всего-то на год тебя старше. - он улыбнулся, но улыбка немного съехала набок, при этом он не выглядел злым.
- Здесь... - она всё ещё осторожничала. - за твоей спиной что-то написано. Она обернулась чтобы взглянуть ещё раз. -
Алина плюс Глеб ... - начала она. - Равно любовь. - продолжил, сглотнув. - Ты знаешь кто это? - уже не боясь, интересовалась она. Алиса смотрела на него, хотела поймать его взгляд, зная, что вся её кожа покроется мурашками, но Никита смотрел в кучу окурков.
- Мой брат и его девушка. - он вздохнул, вспоминая тот страшный июнь. - они умерли. Вместе. Прямо здесь. Алиса открыла от изумления рот, она точно была не рада своему глупому интересу.
- Прости, я не знала. - начала сразу извиняться.
- Ты то при чём? - как-то грубо бросил он. - Просто с отцом нам не повезло, но, к счастью, он уже никого не побеспокоит. Только когда подрос, понял, какой тварью он был. Зато я благодарен Глебу , он многое в меня вложил. Тогда до неё дошло, насколько сильное это место и чем оно пропитано. Руки нервно затрусились, нужно было успокоиться. Ладони облапали пояс, и только сейчас вспомнилось, что она в юбке. Примерная для всех отличница искала пачку никотиновых палочек, таких нужных сейчас ей сигарет, но они в рюкзаке, которого рядом с ней нет.
- Что-то случилось, Алиса? - скрывал свою радость за маской беспокойства он. Её карие глаза смешались с его карими радужками. Ей было страшно, но она решилась спросить.
- Я, кажется, забыла сигареты... - она спрятала свой взгляд, а её щёки густо покраснели. Никто не должен был знать, что она — правильная отличница столичного лицея, курит. Рука парня плавно подняла её подбородок, а глаза чуть не заслезились под его напористым взглядом. Он осмотрел её лицо, остановившись на губах и тихим приятным шёпотом произнёс:
- За поцелуй...)

Повторится ли история Никиты и Алисы как у Глеба с Алиной?Или уже будет по другому?Об этом мы уже не узнаем ...

Что ж на этом история закончилась,пока я редачила последнею главу сама разрыдалась.Я благодарю всех кто прочитал эту историю ! Буду рада ,если поделитесь в комментариях своими впечатлениями)