Нянька Stray kids

Глава 14. Хорошо в краю родном..

***
Господин Чхве казался мне похожим на акулу. Сытую, довольную акулу. Он улыбался, сидя в кресле и сложив ручки на столе.
Он обращался ко мне подчеркнуто вежливо, а у меня перед глазами возникала картинка сужающей круги акулы, из-за чего я чувствовала себя блондинкой из дешевого американского ужастика. Что по перспективам, что по уровню интеллекта.
Господин начальник Чхве предлагал мне новую перспективную высокооплачиваемую работу.
И если Туен-онни пришлось побороться за место на собеседовании, то меня работа во Внутренней Безопасности, можно сказать, сама нашла.
Это было предложение, от которого практически невозможно отказаться.
Я пыталась, конечно, остановить мечущиеся мысли и сосредоточиться, но передо мной сидел выдающийся практик, и все мои трепыхания: медленное дыхание, вроде бы открытая поза и всё прочее, его, скорей всего, просто забавляли. Господин начальник Внутренней Службы Безопасности был слишком большой шишкой, чтобы лично вести беседы с мелочью вроде меня. Сотрудник службы, отправленный за мной чуть ли не к трапу самолета, и практически запихнувший меня в машину на глазах у бантан, менеджеров и стаффа — это слишком для приглашения на работу в должности подставной фанатки.
И в должности шпиона за Стреями...
Нет, тогда бы меня спокойно перехватили в безлюдном месте, и никуда бы я не рыпнулась. Достаточно пригрозить увольнением.
И всё.
С моими-то кредитами.
Так что, зачем!? И на кого направлено? Приглушенный сигнал внутренней связи, невнятное бормотание в трубке, и ...
— Все? Четверо? — господин Акула, отложив трубку, удовлетворённо откинулся на спинку кресла.
— Ваши мальчики очень беспокоятся. Если бы не очень — взяли б с собой и младших. «А если бы не беспокоились, вообще б не пришли», — мысленно продолжила я, не отводя взгляда от светлой поверхности стола.
— Госпожа Мин, — неожиданно мужчина поднялся с кресла.
Сделав несколько быстрых шагов по кабинету, развернулся, и как-то беспомощно всплеснул руками.
— Они пришли ради Вас. Я не знаю, заметили ли Вы, но в данный момент они 8 представляют абсолютно замкнутую группу, замкнутую настолько, насколько это вообще возможно.
— Не заметила. Они воспитанные, общительные, нормальные дети... — впервые подала голос я и утихла под скептическим взглядом господина Чхве.
— Это и есть причина, по которой Вы нам так необходимы. Возможно, вы этого не понимаете, но ВЫ — одна из немногих ниточек, связывающих их с внешним миром.
— А родители? А менеджеры, а... И снова замолкла, ощущая себя дурочкой.
Родители? Месяц в год — даже не смешно.
Это Хёнджин для Чонина— та самая фигура отца, и плевать, что разница в возрасте там смешная.
Мелкий даже восстание взрослеющего мальчика устроил не родному папе, а Хёнджину-хену.
Так что да, не родители. И не менеджеры, конечно.
И не хореограф, не стилисты, не...
Да вообще никто, потому что всем от них нужно, чтоб Стреи, условно говоря, делали то, что надо не им, а компании, и не важно, какой ценой это будет достигнуто.
Они нам всем ходячая зарплата на ножках. И то, что парни с самого начала подозревали, что так будет, не отменяло того, что они не представляли, КАК это будет.
И на этом фоне растерянная девочка с судочками и бутылочками воды, чуть ли не плачущая на первом концерте, действительно выглядела исключением.
— Вы действительно прекрасно справляетесь, госпожа Мин, — говорит мне эта добрая сытая акула, и кивает с одобрением.
— Это замечательно, что они готовы обратиться за помощью к кому-то еще, кроме старшего менеджера.
А  потом передо мной на чистой поверхности стола появляется несколько фотографий, нечеткие скрины, с попавшими в кадр спинами и головами.
Чанбин с микрофоном во вскинутой руке... рыжий Хёнджин , сгорбившийся над микрофоном на выдохе... Я молчу.
Сказать мне нечего.
От похвалы к обвинению, контрастненько так. Пригибаюсь, приподнимаю плечи, вздыхаю чуть слышно и замираю.
Ну, вот, смотрите господин Акула, я уже сломалась, я уже в ловушке, теперь Вы должны поманить меня пряником.
Зря меня Чхве-аджума в свое время просвещала? Ну, давайте, говорите уже.
— Госпожа Мин, я понимаю, что вы смотрите на многое именно глазами команды, и воспринимаете себя как часть их команды, но... Вы гораздо больше пользы могли бы принести в качестве посредника. Возможно, в случае какой-то чрезвычайной ситуации, Вы сможете их уговорить обратиться за помощью, а не пытаться всё решить самостоятельно?
«В следующий раз» — непроизнесенное висит в воздухе. Или мне кажется. И никакого следующего раза не будет?
— Разве их вина, что они привыкли всё решать сами? — рискую чуть-чуть наехать я.
И попадаю не чуть-чуть, а прямо в точку.
— Мы с менеджером Ким пришли работать в компанию одновременно, — говорит господин Чхве.
Я решила, что теперь буду звать его Чхве-акула, чтобы не путать с любимой аджумой.
— Он был в ужасе и многое изменил. Но даже тогда он, видимо, не представлял всего... — господин главный безопасник покрутил рукой в воздухе, видимо, пытаясь описать всю глобальность... э-э-э, проблемы, но оставил попытки.
— Я не понимаю, почему парни ничего не предпринимали столько времени, почему не обратились к кому-то из администрации. И почему не готовы делать это сейчас. Рисковать жизнью и здоровьем, отплясывать на фансайне с перебинтованными ребрами, замазывать синяки тональником — это пожалуйста, это они готовы, а просто набрать мой номер — нет.
Вот не поняла я, честное слово, это что сейчас было?
Принятие ситуации, крик души, или спектакль одного актера для наивной девушки с окраины? Или он на самом деле ответов хочет?
Такой большой, такой умный, и в сказки верит? О корпоративном единстве, мы все одна семья, у нас общее дело, а Служба Безопасности — вообще наша защита и опора? Да ну, бред какой-то. Доверие — штука хрупкая.
Чаще всего, одноразовая. Особенно если убить её годочков так в 15-18, точнёхонько подгадав под завершение формирования личности.
И что они теперь собираются делать? «Это не мы, это старый менеджер»?
Мнение команды единодушное и обоснованное, в сказки про отдельного нехорошего менеджера они не верят.
И мне стоило массы усилий не выдать их видение ситуации, во всех этих регулярных беседах о судьбах стиральных машинок и денег на питание.
Компании нужен кто-то в цепочке: я доверяю компании, Стреи доверяют мне, все довольны и счастливы.
Проблема в том, что я не доверяю компании тоже.
И не потому, что приняла точку зрения ребят. Просто воспитание и жизненный опыт, приобретенный в первые годы подработок, категорически против.
Пока Стреи держат оборону — и правильно делают.
Потом они смогут ставить условия. И тоже будут правы.
А компания смирится, наверное, если мальчики не будут наглеть и перегибать палку.
А из меня получится прекрасный рычаг для управления ими, и это плохо. Но — единственный.
И это хорошо.
Конечно, сейчас мне полагается исполнить все полагающиеся к случаю ритуалы, поблагодарить за все-все, и пообещать рост доверия к администрации компании на 5 процентов в неделю.
Вместо этого я громко поддерживаю господина Акулу в его душевной боли, громко и радостно благодарю за возможность подрабатывать фанаткой под прикрытием.
Камеры, камеры, диктофоны...
Господин начальник отправляет все стремные фотки в шредер, превращая их в темное месиво обрезков.
Это такое символическое действие, он с электронной версии при желании хоть постер распечатает.
Кстати, я бы и не отказалась, что один, что другой, рэперы на фото круты до невозможности.
— Контракт подпишете завтра, — говорит мне мой новый начальник, когда, накланявшись и наблагодарившись, я уже открываю дверь. «Так что, мне тут еще и платить будут?!» — припомнила я древний анекдот.
От такой мысли я даже улыбнулась, а вслух радостно проорала:
— Спасибо, господин начальник Чхве! Можно я всё расскажу мальчикам?
Ключевое здесь слово «всё», и господин начальник благосклонно кивает, мол: «Конечно. Добро пожаловать в команду» и вдруг по-хулигански, просто в стиле Зиана, мне подмигивает.
И я в полном шоке выпадаю в коридор.