Нянька Stray kids

Глава 30. Не спящие в Нью-Йорке.

***
—Нари! Да выпей ты это уже! — не в меру наблюдательная Лиен-онни встала в дверях гримерки с баночкой обезболивающих в одной руке и пластиковым стаканчиком воды в другой.
— Концерт уже закончился, нечего больше себя мучить.
И правда, ребята уже смывают с себя все и готовятся к отъезду, а терпеть эту боль не хочется совершенно.
Воровато покосившись на парней, бросаю в рот пару таблеток и запиваю водой.
Отправляю пластиковую баночку в походную аптечку и возвращаюсь к работе.
Хотя, сейчас мне ничего особого делать и не нужно.
Так, прибраться немножко ...и в благодарность за местную щедрость и гостеприимство по возможности вынести всё, что к полу не приколочено.
Вот были у Седжина запасы еды... а если б не было?!
Так что просто из вредности я лично прослежу, чтобы мы унесли как можно больше упаковок бутылок с водой.
Пока запрягала на это крайне важное дело всех, до кого смогла дотянуться, поймала очень хмурый взгляд Хвана, направленный на аптечку, куда я только что убрала таблетки.
Ну, чего?
Штатная же ситуация.
Потому просто пожала плечами и пошла по делам, конфисковывать живительный напиток.
Концерт прошел нормально, под конец ребятам даже начали подпевать, так что всё лучше, чем боялись.
Хотя и хуже, чем надеялись.
Чан, подглядывая в шпаргалку, укрытую в ладони, толкнул покаянную речь, срочно сочиненную каким-то Стаффом умником на далекой родине, Феликс половину времени провел на сцене рядом, а когда возможно, так и вовсе впереди Чана.
Короче – что смогли, то сделали.
Кто сможет – пусть сделает больше.
Транспорт и охрана уже стояла на выходе, так что мы быстро строем перебрались внутрь и даже не пострадали от фанатов.
Правда, слегка оглохли от криков... но это прошло, как только сели в автобус.
К тому же, накал негатива вроде снизился... или мы уже привыкли?
Или в дело вступили мои обезболивающие-спазмолитики?
По словам водителя, ехать нам долго, так что я поудобнее устроилась и как-то сама по себе провалилась в сон.
Как и большинство парней.
На меня вообще вырубившийся Чонин завалился, тихонько посапывая в своих наушниках.
Но я совершенно не против.
Зато тепло...
Ехали мы и правда долго, а я то просыпалась, то снова засыпала.
Куда-то поворачивали, дергались и замирали в пробках...
Укачивало и убаюкивало после всего, что мы пережили за эти сутки.
В салоне, освещенном в основном светом уличных фонарей и фар встречных машин, парни тоже потихоньку расслабились, растекаясь по сиденьям и собираясь в клубок, где и не поймешь, чьи где руки-ноги.
Ну, Чанбина, правда, слышно.
По храпу.
Что значит – устал.
Феликса по цвету волос, Чана по ширине плеч.
Хёнджина по...
А вот он не спал.
Стоило мне открыть глаза, я тут же встречалась с ним взглядом.
Да чего он смотрит так?
Ничего не делает, просто о чем-то задумался и смотрит.
От его взгляда, наверное, и просыпалась.
Караулит что ли?
Ну, охрана-то с нами.
В другом конце автобуса. От охраняемых подальше.
Вот если бы я была начальником охраны – никто из парней не сидел бы кучкой сзади, да еще и возле окон.
Да я б их тупо на пол в проходе усадила, и попробовали бы они что вякнуть!
И шторы бы задернула.
И окна бы чемоданами заложила.
Хотя, чемоданы, наверное, лишнее?
Но Седжин-то спокоен.
Наверное, я зря паникую, а Хван играет в часового.
Наконец автобус остановился, и следующий за нами в кильватере тоже.
Из темного салона хорошо была видна яркая вывеска на старинной постройке пятиэтажного здания, гласящая, что это отель.
И мы вроде прибыли по адресу.
Но выходить на прохладную дождливую ночную улицу почему-то никто не спешил.
В салоне царила сонная тишина, с разноголосым посапыванием и похрапыванием.
Причем наша доблестная охрана почивала еще слаще, чем утомленные концертом Стреи.
Лавируя между выставленными в узкий проход между креслами ногами и сумками, Седжин пробрался к нашим задним сиденьям салона с очевидным желанием разбудить Чана и припрячь его к обязанностям переводчика.
Спрашивается, где наш штатный переводчик?
А его наняли только на время концерта!
И он, скорей всего, уже дома, на мягком диване, пьет пиво под чипсы и вспоминает нас, как страшный сон.
Чан хропнул, как мотоцикл Хёнджина на старте...
И Седжин, поняв, что дельце не выгорит, обратил свой взор на меня.
Вот снова это происходит!
Сначала соседки свято верили, что Лин-лин может оживить безнадежно сгоревший утюг силой мысли и папиной наследственностью, а теперь Седжин решил, что я понимаю английский, потому что мама у меня — переводчик.
Ага-ага.
С тяжким вздохом выбираюсь из-под теплой тушки макнэ и пробираюсь к выходу.
Если честно, рассчитываю я не на свои познания, а на программу-переводчик, установленную на моем телефоне ребятами Бинха.
Зиан с нами не идет.
Исполнив на полном серьезе что-то типа «есть, сэр» в сторону Седжина, он остается у открытой двери автобуса, хотя приглядывает скорей за обстановкой в автобусе, а не на улице.
Сквозь мелкий дождик, скорее похожий на воздушную пыль, наш глава тура ведет меня к высокому крыльцу.
Мы поднимаемся по блестящим от дождя ступеням к высокой двери и входим в пугающе высокий холл.
В нем холодно после разогретого автобуса и слегка влажной одежды.
Я зло и недовольно кошусь на менеджера, но все равно следую за ним.
Само здание старое, с огромными пошарпанными зеркалами, полное разной антикварной утвари, с зашторенными узкими окнами и несколькими слоями стекла. 
Наше отражение, которое я вижу в одном из зеркал, конечно, выглядит зажигательно:
широкий двухметровый мужчина и я – чуть больше полутора метров ростом, в узких джинсах, кепке и ветровке, не скрывающей, что до второго размера моему бюсту еще расти и расти... 
Ужас, короче.
Весь наш стафф и мемберы сейчас все еще в автобусах спят в тепле, одни мы с менеджером Седжином, мокрые и сонные, решаем вопросы расселения с ночным гостиничным менеджером.
Седжин привычно нависает над стойкой ресепшена с высоты собственного роста, я кладу локти на край столешницы, столь же привычно привстаю на цыпочки, выкладывая главный наш козырь и источник взаимопонимания – свой телефон с соответствующим приложением-переводчиком.
Где-то говорила я, где-то сам Седжин, где-то телефон-переводчик, но мы справились.
И только под конец переговоров я обратила внимание на то, что все это время меня называли «boy» - мальчиком, а Седжина... папой.
Ну, это когда сонная горничная, сопровождая нас к нашим номерам, обратилась ко мне со словами «Мальчик, скажи своему папе...».
Хотела было сказать, что с папой я поговорить могу разве только на кладбище... да и мальчик... ну да, конечно.
Мелкий подросток.
Волосы короткие, голос невысокий, с хрипотой даже... бюста нет... какой тут «girl»?
Короче, решила не париться.
Зато поселили в одном крыле с парнями. Могла вообще в другом месте оказаться.
Тоже плюсы есть.
Хотя каким образом они по документам не увидели, что я девушка... но ведь для них все мы на одно лицо, да и поселили меня вместе с менеджером Седжином, типа с папой.
Папиком, блин!
Прикинув кого и куда расселять, вернулись к автобусу.
Зиан уже рулил разгрузкой чемоданов, а Хёнджин типа охранял вход в автобус, успешно совмещая это важное дело с курением.
Увидев нас с Седжином, вежливо сделал вид, что смущен и вот прямо сейчас прекратит, вот прямо сейчас, только урну найдет, не бросать же окурок на тротуар, вот еще затяжечка и искать урну... или две затяжечки... ну, вот сигаретку докурю, и прям сразу.
Седжин привычно притворился, что поверил, а я если и удивилась, так только тому, что он раньше не закурил.
А ведь столько поводов было!
Из автобуса все выползали неохотно, лениво.
Кто-то из стаффа даже предложил там заночевать, вместо номеров.
Мол, на парковке.
Но водители почему-то были очень против.
Так что пришлось просыпаться и заселяться.
Мальчикам и нам, менеджерам, из соображений безопасности, досталось отдельное крыло на третьем этаже, пять номеров... и общий туалет и ванная.
Ну, прямо как в общаге.
Наверное, тогда так строили.
И лифта тоже не было.
Была лестница.
Высокая, широкая, довольно длинная, такая же старая, как и само здание, хотя, странно, если бы лестница была моложе...
По лестнице парни вползали, как по родной и привычной в общаге, правда перила здесь были широкие, отлакированные, с изогнутой поверхностью, да и ступенек в пролетах больше, потолки-то высокие.
Зиан суетился внизу, сортируя чемоданы.
Думаю, он давно уже знает их «в лицо», без всяких разноцветных наклеек, вон и мой выволок из общей кучи и оттащил к подножию лестницы.
Я суетилась наверху, у меня свой багаж, так сказать.
Потому что надо было распихать по номерам сонных детей, почему-то пытавшихся прилечь, не доходя до положенного им места, сначала на потертом ковре в коридоре, потом на диванчике в холле, и, наконец, на ближайшей к выходу кровати ближайшего к выходу номера.
И плевать, что там уже лежит Минхо и не добравшийся до второй кровати в комнате Чан.
В нашем конкурсе улиток они победили, получили ближайшие к выходу места и уже дрыхли, культурный Чан даже разуться успел, прежде чем вырубился.
Проникнувшись моими мучениями, Хёнджин , отбуксировав Чанбина в дальнюю комнату, вернулся и принялся мне помогать.
В итоге, посулами, угрозами, пинками и добрым словом мы распихали детей по двуспальным номерам, а некоторых даже уговорили на «сначала пописать, а после в кроватку». 
Потом мы прошлись еще раз по территории, сдергивая обувь с самых утомленных, перекатывая на соседние кровати упавших не туда и стирая намоченным в горячей воде полотенцем косметику с самых ленивых.
Наконец, последний раз окинув меня рентгеновским взглядом, Хёнджин тоже отправился спать.
К Феликсу в комнату.
Может храп Чанбина ему мешает.
Ну...
А вот мне – уже нет.
Мне бы сейчас лечь.
Где угодно.
Могу и на коврике.
Или на коридорном диванчике из кожи молодого дермантина.
Но долг зовет.
И я вернулась на лестницу, помочь Зиану.
Ему, впрочем, помощь не требовалась.
Последний чемодан был затащен на верхнюю площадку, а сам наш скромный герой висел на перилах, тяжело пыхтя и благоухал «ротой новобранцев после марш-броска».
Впрочем, как и все мы, увы.
Снизу донесся рявк Сунана о каком-то срочном собрании и отбое.
Ясно... мы без охраны.
Мы переглянулись, ощущая полное взаимопонимание, и я впервые осмотрела доставшуюся нам территорию не с точки зрения удобства, а с точки зрения возможной обороны.
Причем опасение на данном этапе мне прежде всего внушали наши собственные охранники, а уж потом фанаты.
Итак.
Что мы имеем.
Короткий коридорчик.
Справа три номера, слева – два, и между ними небольшой холл с диванчиком и потертым ковриком.
В конце коридорчика общие, так сказать, удобства. 
Коридорчик был в каком-то смысле закрыт от чужих взглядов стенкой с двустворчатой и, увы, не запирающейся дверью.
Там не было ни щеколд, ни скважин для ключей. Просто две створки с толстым матовым стеклом.
Я придерживала одну из пружинящих створок, пока Зиан и присоединившийся к нам мрачный Седжин затаскивали чемоданы на нашу, так сказать, закрытую территорию.
И вот мы втроем стоим посередине коридора и смотрим друг на друга. 
—Нет, я так не могу спать, — резко говорит Зиан, отправляясь к чемоданам и снова хватая один из них.
— Надо обеспечивать свою безопасность, раз такое дело. 
Седжин молчит, хмурится и делает «страшные глаза» Зиану, указывая на меня.
—Зиан, не при На..
—Тут все всё уже давно поняли, только тебя и ждем, менеджер Седжин, — прерываю я, устало снимая кепку и убирая волосы назад.
— Я согласна с менеджером Зианом. 
—Что, и парни тоже в курсе? — растерянно выдает наш наивный начальник.
Мы с Зианом смотрим на него недоуменно и укоризненно, мол, а сам-то как думаешь?
—Отлично. Тогда начинаем, — меняет тему менеджер Ким.
— Но для начала нужно пройтись по этажам, проверить как там остальные.
—Мы пока всё обдумаем! — уже убегающему Седжину обещает Зиан. 
Решили, что сейчас сбегаем в душ, раз такая возможность есть, а далее уже на дежурство.
За ловушки у нас отвечал военный Зиан, так что тут все будет на высшем уровне. 
Вместе с вернувшимся после инспекции-разведки Седжином, Зиан создает баррикаду-ловушку из чемоданов, полностью блокируя одну из створок, и размещая их в неустойчивом равновесии перед другой.
Подергав ручку двери и убедившись, что конструкция работает, менеджеры усугубляют ее парой вешалок-стоек из ближайших номеров, знаете таких, рогатых, из гнутого лакированного дерева, и с кольцом для зонтиков внизу.
Ну, а меня отправили мыться, всё равно толку от меня сейчас мало.
Благо (или нет) комната с душевой и туалетом была одна на крыло.
Да, будет очередь... а сейчас я поблагодарила всех богов за то, что вообще в ванную зашла.
Иначе был бы конфуз на белье... простите за подробности.
Это жизнь.
Ну, плюс, что рюкзак со всеми вещами у меня с собой, да и живот больше болеть не будет.
Такая вот, отчасти даже радостная, я вернулась к выходу, где вся конструкция была уже готова, а диванчик за время моего отсутствия переехал из холла к двери, поперек коридора, почти полностью его перекрывая.
На диванчике, лицом к баррикаде, сидел Зиан, и, положив ноги на чемодан непосредственного начальства, нес караульную службу.
Я его ненадолго подменила, чтобы мужчина тоже сходил помыться, и, как только он вернулся, ушла спать.
Свет мы выключили, силуэт любого нарушителя прекрасно подсвечивало сквозь матовое стекло с лестничной клетки.
Диванчик одним из подлокотников упирался в стену как раз под выключателем, так что и свет караульщик сможет включить легко и быстро. График дежурства с менеджером Чоном тоже определили.
Я следующая, через 2 часа.
Ура.
Спать.
Так, с мокрыми волосами я и вырубилась, едва голова моя коснулась подушки.
Когда замученный Зиан пришел меня будить, мне показалось, что прошла пара минут. 
Приняла вахту, получила инструкции, бутылочку воды, чтоб не отлучаться и пять томиков Библии, каждый весом с кирпич, для самообороны, оказывается в каждом номере есть, точнее, были.
Пока Зиан в них оборонительный потенциал не рассмотрел.
Устроилась на диванчике поджав холодные ноги под себя.
Сидеть мне здесь два часа.
Так что стала думать.
Просто думать.
О прошлом, о ребятах, вообще представлять что-то... как нас, к примеру, могли затоптать у аэропорта.
Сразу сон отступал, но всего минут на пять, а потом накатил с новой силой.
Да как военные это делают?
Чувствую, если сейчас лягу, то даже слона не услышу, слишком устала.
Моя чуткость во сне точно пропала.
Так что просто сидела, постепенно уходя в сон. ...
Проснулась, потому что услышала скрип двери и легкие осторожные шаги чьих-то ног.
Ну как, чьих-то.
Мои глаза уже более-менее привыкли к темноте, так что я сразу поняла, кто это.
Хёнджин....
С фонариком на телефоне.
У него в номере с Феликсом всё еще свет горит.
Но слышится сопение Чанбина.
Чего этот-то не спит?
—Тааак, Хван Хёнджин. И куда это ты так крадешься?
А Хван Хёнджин тем временем идет в соседний номер, прикрывает за собой дверь, но все равно слышится недовольный сонный голос Хана и что-то вроде «хен, иди... ну дадим мы тебе денег, дадим, только иди!».
Сразу после этого дверь открывается, и Хёнджин идет к следующему номеру. И пока там не звучит та же фраза, не выходит.
Ничего себе ночные прогулки у Хвана!
Может у него лунатизм такой интересный?
Кто ночами по крышам гуляет, а Хёнджин ночами денег с мемберов собирает.
Глубинные подсознательные желания осуществляет, завхоз!
Проходит мимо меня, но либо действительно не замечает, либо игнорирует, подтверждая мою лунатическую теорию.
Хотя, я в уголочке, почти за стенкой, на меня в темноте посмотри — чемодан на диване.
Да даже если и не чемодан, по одной макушке сложно понять кто тут сидит. 
Ближайшая к выходу комната, рядом с которой я сидела — Минхо, Сынмина и Чана, так что Хёнджину пришлось пройти рядом с диваном, и я уже думала, что он на меня посветит, но как-то обошлось.
Из чуть приоткрытого номера звучат под конец довольно отчетливые голоса Хвана и Сынмина, а Джин, видимо, даже и не просыпался. 
—Хён... у меня же старшая сестра, я знаю, о чем говорю. НО, если это, упаси Бог, в самом деле то, о чем ты думаешь, ясное дело, мы поможем.
Далее не отчетливое бурчание Хвана и снова громкий голос Сынмина:
—Хёнджин-хен! Завтра все узнаем, а сейчас спать иди, и, прости, другим не мешай!
Спустя несколько секунд из номера выходит Хван, и я снова готовлюсь сделать микроинфаркт парню, но свет фонарика скользит по ногам, а Хёнджин, явно о чем-то задумавшийся, шлепает мимо, почесывая затылок. 
Что там вообще было? 
Ну, явно не приступ снохождения.
Так я и сидела, потихоньку отпивала водичку и пыталась понять, что за разговор был у парней.
В любом случае, Сынмин прав, завтра все спрошу.
У него же.
Не знаю, возможно, это все судьба, но, если бы Хёнджин не бродил тут посреди ночи, я бы и не проснулась, и пропустила бы тот момент, когда на лестнице послышались шаги.
Сна будто и не было.
Я вскочила с ногами на диван, в одной руке все еще открытая бутылка с водой и в другой одна из пяти заготовленных Библий.
Свет в нашем коридоре выключен, так что я вижу, как кто-то неизвестный направляется сюда.
Руки дрожат, адреналин в крови так и плещет.
Дверь открывается, чемоданы падают, сверху на нарушителя валится по очереди две вешалки-стойки, а я по примеру мальчиков на концерте с размаху выплескиваю воду, да еще почему-то с криком:
—Вымри!
Роняю опустевшую бутылочку.
И включаю свет.
Передо мной из-под опрокинутых вешалок выбирается невысокий кругленький мужчина, одетый в новенький, но моими стараниями, насквозь мокрый черный костюм, и смахивает воду с лица.
—Ой... здравствуйте, господин Чхве, — лепечу я, прижимая к груди Библию.
Мужчина потирает затылок, потом плечо и смотрит на меня в глубокой задумчивости. 
Из номеров на шум и грохот начинают выбегать мемберы и менеджеры, но тут же останавливаются.
Стараюсь придать себе вид виноватый и, по возможности, придурковатый.
Хотя, можно и не стараться.
У меня и так прекрасно получается.
Стоит такая девчонка на диване, с растрепанными волосами, в пижаме, с босыми ногами, облила водой, Библией замахнулась...
—Это же не святая вода на мне? — задумчиво спрашивает мужчина, обретя дар речи.
— Нннет, обычная, питьевая, — отвечаю я дрожащим голосом.
Не каждый день помощнице менеджера случается искупать и едва не прибить главу отдела собственной компании.
—Дурдом! — Седжин хватается за голову и с отчаянным стоном с размаху садится на тоже мокрый диванчик. 
О дааа.
Дурдом.
Вокруг нашего ночного гостя полукругом стоят обитатели нашего выездного дурдома...
Опухшие, лохматые, усталые, частично раздетые, кому на что сил три часа назад хватило, перепачканные потеками косметики, там, где Хван с полотенчиком не дотянулся...
—Клоуны... — машет рукой Чан вполне самокритично.
И тут из распахнутой двери номера, с еще одной вешалкой наперевес на оперативный простор вырывается Феликс с криком:
— Банзай!
—Отбой! Свои... — дает команду Хёнджин и, бережно вынув вешалку из рук Феликса, ставит ее у стеночки.
Заботливо прислоняет рядом и самого Феликса, а потом разворачивается и, безнадежно махнув рукой, убредает по коридору...
Досыпать, наверное.
Пользуясь отвлечением внимания, я аккуратно присаживаюсь на корточки в рассуждении, как бы слинять.
Но!
Заметил ли Акул, что сам его свэговое Величество Хёнджин записал его в «свои» ?!
Мемберы постепенно разбредаются по своим номера.
А кто-то не по своим.
—К себе иди! — раздается недовольное бурчание из номера справа. 
— Неть... — не просыпаясь, отвечает заблудившийся Феликс.
В номере какое-то время идет копошение и наступает полная тишина.
Феликса так никто и не выгнал. 
Проскользнув мимо обоих своих начальников, бросаюсь за и так уже безнадежно испорченным косметикой полотенцем, чтобы протереть воду с пола, чемоданов и дивана.
Акул отправляется в номер Седжина (и мой!) переодеться.
Седжин осознает, как неудачно он присел на мокрый диван, и удаляется туда же, подтверждая мои предположения о их давнем знакомстве.
Отчаянно зевающий Зиан, который и часу не проспал, идет умыться, а я думаю о том, что место Феликса теперь свободно...
Вот туда-то я и пойду спать, если меня в ближайшие полчаса не убьют нафиг.
И, кстати, если не убьют, надо будет рюкзачок свой забрать.
Итак, после паузы мы командой из четырех человек собираемся снова на остатках Зиановой фортификации, чемоданах и диванчике.
—Какого тут вообще происходит? — спрашивает мужчина, глядя почему-то на Седжина.
— Почему я так спокойно прошел сюда и меня никто не проверил? Да я вообще никого не встретил!
—У нас большая проблема с господином Чон Сунаном. 
—Прелестно. Это я уже понял. Потому что что это вообще за... за... за невероятные дела происходят?!
Я в восторге от его самоконтроля.
Что значит, воспитание!
Описывать такие события и удержаться от мата!
С другой стороны, он и половины не знает.
Один наш поход с Зианом за хлебушком чего стоит!
Кстати, это и в самом деле один из охранников втихушку отписался Хану про двух чокнутых менеджеров, решивших самоубиться ради жратвы и нужны ли бантанам такие жертвы.
Седжин и Зиан докладывают.
Я молчу.
Роль и место Ханова телефона в этой истории Акул не упоминает, я – тем более.
И только под конец я решаюсь:
—Прошу прощения, господин Чхве, возможно это не понадобится, но в охране есть внутренний лидер. Имя не помню, но он высокий со странными такими очками...
—Кан Нунг, — вставляет Зиан под удивленным взглядом Седжина.
— Он и организовывал охрану, пока Чон Сунан смотрел в другую сторону. И еще женщина, охранник... имя не помню...
—Пак Туен, — киваю я.
—А сегодня им уже напрямую запретили... И спать отправили, — продолжает доклад Зиан.
Почему-то в доказательство своих слов он протягивает Акулу свой телефон с открытой страничкой переписки. Ого, заговорщики!
—Понял, — пролистав несколько страниц тайной переписки, коротко реагирует наш спаситель Чхве-Акул.
Встает и нехорошо так улыбается, одними губами.
А взгляд такой ...многообещающий.
Зиан взирает на него с надеждой и мольбой:
—Разрешите, я с Вами? 
И счастливо улыбается, получив короткий кивок-разрешение.
Осторожно придержав дверь, выскальзываю следом за ними на лестницу, где и наблюдаю как шарик на ножках, с повадками пираньи, в сопровождении плотоядно оскалившегося Зиана спускаются на первый этаж, к комнатам охраны.
Ой, сейчас что будет!
Даже наверху слышно, как грохочет с пинка открытая дверь правого крыла и раздается мощное, могучее и раскатистое:
—"РРРРОТА ПОДЪЕМ!"
Меня охватывает покой и умиротворение.
—Ну, всё, теперь всё будет хорошо, – решаю я и бреду за своими пожитками в комнату Седжина.
В ближайшее время здесь явно будет проживать Акул, так что нафиг-нафиг, как говорит бабуля, -«подальше от начальства, поближе к кухне».
Седжин как бы на вахте... сидит на диванчике, смотрит в одну точку.
Кризис какой-то переживает.
Наша с Зианом полная осведомленность о ситуации, не говоря уж о Стреях, кажется, полностью перевернула его внутреннюю картину мира.
Он-то нас от сложностей жизни удержать пытался...
А мы, тем временем, решали его проблемы без его участия.
—Нари! — окликает меня наш руководитель, пока я с рюкзачком в руках пытаюсь бесшумно просочиться мимо него.
— А стафф тоже в курсе?
—Стилисты-визажисты точно, — решаю добить я,
— а насчет операторов точно не скажу, с ними Минхо разговаривал. Хотя... Да, тоже в курсе, — подтверждаю я, вспомнив Минхово «Сунан не пройдет».
— Уууу, — стонет Седжин, пряча в ладони лицо.
А я вспоминаю мамулино «мелкий засранец Се», надо бы маме позвонить...
—Вся команда на Вашей стороне, разве это плохо? — осторожно интересуюсь я.
— Ууууу... — продолжает мычать начальство.
— Вы вообще не должны быть ни на какой стороне!
—С чего бы это?! — возмущаюсь я.
— Во-первых, Вы нам нравитесь, во-вторых, Вас уважают, и, простите за откровенность, в-третьих, благосостояние и условия нашей работы тоже завязаны лично на Вас. Вашу порядочность и деловые качества.
Седжин неверяще смотрит на меня снизу-вверх с дивана.
В кои-то веки мне не приходится задирать голову, чтобы с ним поговорить.
—Что не так-то? Хёнджин вообще сказал, что Вы ему нравитесь, и терять такого менеджера он не согласен, — в моем вольном пересказе речь Хёнджина звучит гораздо приличней, чем исходная версия, но суть в общем и целом не пострадала.
—Он правда так сказал? — отчего-то оживляется Седжин.
—Да мальчики все к Вам очень хорошо относятся! — заверяю я внезапно взбодрившегося руководителя, ни словом не погрешив против истины.
И собираюсь, наконец, спать.
Внизу бушует господин Чхве.
Результат становится заметен очень быстро:
нас снова охраняют.
Двое сонных, растрепанных и не вполне одетых охранника сначала деликатно скребутся под дверями и лишь потом входят, уважительно оглядев остатки нашей чемоданно-вешалочной засады.
Впрочем, судя по их довольным мордам, происходящее устраивает их целиком и полностью.
—Явно Чхве с Зианом развернулись там вовсю. Один из охраны, кстати, – тот самый знакомец Хана.
—«Мужик, я тебе должна», думаю я, исполняя полный благодарности поклон.
Тот вежливо кивает в ответ, мы друг друга поняли.
Седжин гостеприимным жестом передает пост на диванчике и ускакивает вниз, поучаствовать в разборках.
А я наконец, ура-ура, отправляюсь по коридору в поисках свободного места для сна.
Судя по тому, что Феликс таки завалился с кем-то спать, думаю, освободилась одна кровать.
Разбираться мне в этих делах менеджерских все равно не дадут, да и желания абсолютно нет, так что пошла я спать.
Мест для сна оказалось как-то слишком много. 
Зашла в первый номер и не обнаружила там абсолютно никого.
Это очень странно.
Они решили нервы свои поберечь и лечь всем вместе?
Или пивка выпить?
Вот ни разу не удивлюсь.
У парней вообще сверхспособности.
Следующий номер.
Тоже никого.
Вот тогда я заволновалась.
Действительно, что ли, все вместе?
Разговаривали мы в коридоре, мимо нас никто не проходил, этаж третий, никуда они не могли пойти.
Да? 
В любом случае, открывала я следующую дверь с неким волнением. И открыла.
Младшие лежали в обнимку на двух кроватях.
Феликс устроился посередине и немного сверху так как кровати были сдвинуты, а Сынмин с Чонином по бакам.
Как отпустило сразу... но где остальные?
Спустя еще один номер, я нашла и старших. 
Все 5 сидели вокруг стола и при свете настольной лампы занимались ...чем-то.
Вероятно, предосудительным, потому что, когда я открыла дверь, они резко что-то убрали под стол и приняли непринужденные позы. 
—Чем вы тут промышляете?
—В картишки режемся, — тоненьким голоском доложил Чанбин и облегченно отодвинулся от стола, давая мне возможность увидеть поспешно спрятанный от чужих глаз черный ноутбук.
—А с вами можно? — подыграла я, проходя вовнутрь и закрывая дверь. 
—Как хочешь. Может спать? Ты дежурила.
—Думаете усну после такого выброса адреналина? — скептически подняла бровь, уставивишись на Хвана, который подтащил стульчик ближе к столу с компьютером и похлопал по нему, мол садись, третьей будешь.
Остальные будут стоять позади и смотреть?
Ну что ж, узнаю тайный ноут Феликса.
Страничка тоже его, так что мемберы могли спокойно листать ленту и проверять всё, что есть по их группе.
Сидели за компьютером знающие английский, а остальные просто смотрели.
Вот и нашли... проблему.
Человека, напрямую угрожающего расправой с Ханом и Чаном на следующем концерте.
Эта страница была чуть ли не в рейтингах по просматриваемости фанатов.
Тут же был уже хештег в защиту мемберов, что слегка утешало.
Угрозы выглядели на самом деле правдоподобными и, будем честными, пугающими.
Разные фото животных, оружия... даже места, где будет сидеть на концерте пользователь.
И есть у меня такое нехорошее подозрение, что никто из JYP о существовании угрозы не знает.
Иначе уже давно бы Седжину и Чхве отзвонились.
А они вон, внизу безопасников строят.
Сами парни сообщить не могут, иначе и ноут спалят, и Феликса, и вообще хитровыдуманную им схему подключения через внутреннюю гостиничную сеть.
Так что придется мне.
Благо возможности от щедрот Бинховой души, заложенные в мой телефон, подобные фокусы позволяют.
Повозившись с настройками, Хёнджин наладил мне подключение к местному интернету, и я принялась искать запись.
Долго напрягаться не пришлось, из-за просмотров и репостов STAY, этот пользователь поднялся быстро.
Убедившись, что нужные странички найдены и, понаделав скринов с самых интересных мест, решила, что пора докладывать.
—А вы спать идите, чтобы подозрений не было, — посоветовала я уже возле выхода.
Да.
Длинный у меня денек выдался.
Когда ж я-то посплю? Мне отвечает нестройный и согласный хор голосов. 
—Да мы уже храпим! — отвечает мне Чанбин, падая на кровать, на которой уже развалился Минхо.
— А я с хеном спать не буду... — почему-то недовольно бурчит Хёнджин , понимая, что осталась одна кровать и делить ее придется с Чаном и Ханом.
—Тогда иди в другой номер, раз что-то не устраивает, — вяло отбивается Чан, оккупировавший Хванову кровать...
—Это мой номер! — возмущается Хван, но все равно пристраивается сбоку. 
—Ну, я пошла! — хлопнула дверью, а за спиной послышался голос:
—Она все это время стояла и слушала это?
А я, насколько возможно пригладив волосы перед старым зеркалом в холле и приведя себя в порядок, с телефоном наперевес отправляюсь на поиски обоих начальников.
Жизнь внизу кипит.
Нет, конечно стафф благочинно притворяется спящим и ничего не ведающим, но двустворчатая дверь на втором этаже на пару миллиметров приоткрыта и колеблется... не от сквозняка. 
Когда наблюдатель\наблюдатели обнаруживают на лестнице безопасную меня, дверь гостеприимно распахивается, и меня в четыре руки затягивают в стилистское логово.
У них тоже все хаотично.
Единственное, что лежит аккуратно – это сценические костюмы парней.
Часть из них еще и сушится на веревках, протянутых между рогатыми вешалками.
—Ну? — спрашивает меня Лиен-онни, блестя глазами.
На ее вечно-ухоженной голове сегодня шухер, покруче чем у меня, я хоть бейсболкой прикрыла.
—Господин Чхве приехал.
—Знаем.
—Строит.
—Слышим.
—Ну а чего ж вам еще надо?
—Седжин как?
—Переживает.
—Переживёт.
Покивав и получив полные приязни взгляды, вываливаюсь на лестничную клетку.
И зачем заходила, спрашивается? 
Левое крыло второго этажа, где мужики-стилисты с операторами, тоже не спит, судя по теням за дверью, но нет, туда мне точно не надо.
А вот первый этаж и охранники...
Даааа!
Наши в городе! 
Двери в комнаты распахнуты, обитателей же в них не наблюдается.
Служба безопасности пребывает в холле, в шеренге по одному, по стойке смирно.
Да еще и по росту...
Так что Туенов красавчик, как же его, Кан Нунг вроде, шеренгу возглавляет, онни к концу поближе, а, блин-блин-блин, Чон Сунан тоже в шеренге, пытается тоже исполнить команду «смирно» ...
Господи, дайте мне это развидеть!
Седжин с Акулом раскинулись на диванчике, родном близнеце нашего.
И на лбу Седжина, крупными буквами написано:
—«а что, так можно было?».
Господин Чхве Йонг вроде даже ноготки полирует, пока Зиан прогуливается перед строем, брезгливо осматривая образовавшуюся шеренгу.
— Позооор, — тянет он с злобно-сержантской интонацией.
— Аааатставить! Ррравняйсь! Смирррна!
Шеренга передергивается и исполняет.
Красавчик Кан Нунг великолепен.
Плечи развернуты, пузо поджато...
Явно тоже из рядов, к тому же, очевидно, тащится от процесса, неустанно косится в зеркало на стене холла, где, наверное, отражается красный, потный и не полностью одетый Чон Сунан.
Да что говорить!
Вся шеренга на это зеркало косится.
Туен-онни, как и еще несколько человек в шеренге, одета полностью, даже причесана аккуратно.
Думаю, что часть охраны все же не вполне точно выполнила приказ Сунана об отбое.
Зиан проходит вдоль тщательно сохраняющих каменные лица и, тем не менее, угорающих над бывшим начальником строя.
— Ннапррра-во! – рявкает Зиан.
И конечно, Сунан поворачивает налево.
— Если человек путает правую и левую сторону, — мягко рассуждает Акул в сторону Седжина,
— то руководящая работа, явно не для него...
— Аааатставить! – наслаждается Зиан.
— Кррууу-гом!
Не хочется портить людям праздник, но, пользуясь тем, что вся команда безопасников в полном составе стоит к моим начальникам тылом, пробегаю к их диванчику и молча листаю перед ними странички на телефоне.
Сначала скрины.
Потом набежавшие за этот десяток минут сообщения в одном из фанатских чатов.
Там уже вовсю обсуждают, что предпримет JYP. А в JYP еще и не проснулись...
Или там тоже сидит кто-то вроде Сунана?
Вот парни вообще в этом не сомневаются. Помрачневший Акул явно думает о том же самом, потому что проверяет сообщения на своем телефоне, а потом просит сделать то же самое Седжина.
Судя по их лицам, сообщений от компании нет. И пропущенных вызовов тоже.
—Достаточно, — останавливает разошедшегося Зиана господин Чхве.
—Но как же?! — тянет он громко и обиженно.
— Мы ж еще строем и с песней не ходили!
—Общее собрание Службы безопасности через сорок три минуты, в 6.00, прямо здесь, — объявляет Акул.
— Попрошу присутствующих привести себя и помещения в порядок. А вас, Чон Сунан, я попрошу остаться... мне нужен ваш телефон.
Возможно, Чхве-Акул еще надеется, что информацию передали другому представителю Службы Безопасности?
Покидая первый этаж, краем глаза замечаю, как Зиан с Красавчиком звонко хлопаются ладонями.
И чего они радуются?
А!
Это потому, что про угрозы они ничего еще не знают.
Думают, что все уже закончилось.
Наивные.
Ну, что тут скажешь.
Я свою работу выполнила.
Пора спать.
Спать-спать-спать.
Поднимаюсь на свой этаж, все в порядке, охрана бдит, ванна, туалет, простите за подробности – прокладки...
Ближайшая к ванной комнате – комната Чанбина.
Прекрасно, значит я живу в комнате Чанбина.
Все равно сейчас он спит в комнате Хёнджина...
Стоп.
А кто же храпит на кровати?
Без разницы.
Вторая кровать свободна.
Кровать.
Подушка.
Разуться?
Ну нафиг.