Нянька Stray kids

Глава 16. Старшая группа детского садика.

                                            ***
Мы в пробке и тупо ползем за автобусом.
Моим автобусом, надо сказать, тем самым, на котором я обычно уезжаю домой.
Я узнаю его по пестрой рекламе и думаю, что если бы не принудительное провожание до вокзала, уже давно бы спокойно вошла в салон, поздоровалась с водителем — их на этом маршруте двое, оба меня уже узнают, плюхнулась на привычное место, в этом позднем автобусе наполовину одни и те же пассажиры, вытащила бы блокнотики или свой почти дочитанный роман...
Я люблю такие поездки и знаю, как превратить их в часы дополнительного отдыха.
Ну, или перетерпеть, не теряя спокойствия и душевного комфорта, если что-то пойдет не так. Я езжу давно и много, мне, в самом деле, хорошо в дороге...
Так.
Это уже было.
И я не люблю поездки в чужих автомобилях и не люблю быть за это обязанной. Вот лучше бы одна дошла!
Только Хана было жалко.
Он бы не пустил, белка альтруистичная и ответственная, староста по жизни.
Раз принял в зону ответственности, считай всё, даже смерть не разлучит нас, еще и на могилку цветочков принесет...
Я представила Хан-щи с палочкой и букетиком и фыркнула, не удержалась.
Зиан как-то вздрогнул и настороженно покосился на меня:
— Что-то не так, дорогая?
Я пожала плечами.
Язвить и ругаться перехотелось, уж очень сегодня день был длинный и хлопотный.
То трудоустройство это, через... турникет, то забег по магазинам, а в финале еще и силовая акробатика с демонтажем мебели.
Да еще и с непривычным напарником.
Нет, объективности ради, надо признать: сотрудничество вполне сложилось, никаких выпендрежей на тему, «я мужчина, я знаю, молчи, женщина», не было.
Возможно потому, что я действительно неплохо разбираюсь в такой работе и знаю, как держать в руках инструмент.
Ну а, в самом деле, кто-то думает, что мы с бабулей электрика вызывали, чтобы сменить розетку?
В свое время вместе со старыми папиными вещами и его же репутацией, я унаследовала ящик инструментов и твердую веру окружающих, что мастерство передается генетически, как Сила Люку Скайуокеру.
Так что мои робкие попытки отказать соседке в починке табуретки, которую ей еще мой папа чинил, понимания не встретили.
И да.
Я знаю, как починить светильник, помнящий еще Битлз, и как собрать две нормальные парты из трех разваливающихся.
А уж разломать... вообще не вопрос!
Зиан, вероятно, оценил смену моего настроения с агрессивно-язвительного на пофигистически-лирическое, потому попытался испортить всё снова. 
— Ну что, артобстрел закончен, можно вылезти из окопа?
— Ага. Но каску все же не снимай, — лениво огрызнулась я, пытаясь прикинуть, на какой поезд я успеваю и когда буду дома.
Да! И чемодан не забыть.
— Вот удивительная ты женщина. Как погода в Арктике.
— То есть? — заинтриговал, признаю.
— Ты самое сильное мое впечатление от первого дня работы. Или недели... Или месяца? Ну, насчет первого его дня, тут не поспоришь. Три девицы в мужском туалете, в соплях, слезах и ароматах перцового газа — это действительно сильное зрелище.
— А я-то волновался, что на гражданке скучно будет, — ржёт менеджер с интересным бэкграундом.
— Не успел с унитаза слезть, как поймали, захомутали, сунули какую-то ревущую телку и велели: «Мыть этой дуре глаза, пока не ослепла». Ого, оказывается я тогда и какие-то осмысленные фразы произносила, не только мат с междометиями.
— Но как ты вторую ругала! Причем мыла, с собой наравне, но та-а-а-к, да наш сержант загнулся бы от зависти!
— Ах, не надо лести! — голосом жеманницы из исторической дорамы говорю я.
Мне неловко на самом деле — восхищение матерными конструкциями всё-таки не совсем то, что девушка рада слышать от мужчины. Нам бы про доброе сердце и большие... глаза.
— Ну, вот скажи мне, помощница Мин, ну как в тебе все это совмещается!?— патетически восклицает собеседник, при этом не переставая контролировать дорожную обстановку.
— Что и с чем у меня совмещается? 
Вот за что не люблю я поездки в машинах, так это за принудительность разговоров.
Тут тебе не метро, не автобус, не выйдешь, не отсядешь.
Придется говорить. До вокзала еще с полчаса, а Зиан полон желания общаться.
— Когда я увидел тебя в первый раз... (Блин, ну трогательно как!) Я глазам не поверил. Седжин-то сказал, что, наконец, нашли кого-то, кто построил мелких за.... 
Под моим взглядом Зиан проглотил окончание фразы. И даже прикашлянул смущенно.
— И влетает такой ангелочек в платьице, с хвостиком, ресничками хлопает. И за две секунды превращается в монстра.
— Что Вы имеете в виду, под монстром?
— О! Вот оно!
Смотрю и ничего не понимаю.
— Вот так ты превращаешься в монстра. Ты вообще себя в зеркале видела, когда королеву включаешь? 
Королеву?
Скорей разгневанную мамулю. Вот ничего страшнее мамы в гневе ни разу в жизни не видела.
А я много пугающих вещей видела, на самом-то деле. Ну, логично, в принципе, что я ее копирую. Защитная мимикрия, называется. 
— Что, неужели так убедительно? — спрашиваю осторожно.
— Хуже! — в полный голос орет Зиан, срываясь с места на зеленом светофоре.
Да, объективный взгляд со стороны, он такой. Неожиданный.
— Я думал, на собеседовании с директором будет страшно, а нет. Вот когда ты мне экскурсию проводила...
— Да, блин, Зиан! Ну, хватит издеваться!
— Ты сквозь меня смотрела! От твоей улыбки птицы в полете замерзали! Я и так, и эдак, весь на обаяние изошел, а у тебя на лице: «приказать слугам выпороть или сразу на воротах повесить?»
— Я просто старалась быть вежливой.
— Нари, не надо. Лучше ты ругайся. Тебя стафф уже больше Чанбина боится.
— Чего? Его-то за что? — обиделась я за лидера. А потом припомнила.
Да.
Двое нас, монстров.
Хёнджин-то добрый, если и убьет, то в гневе, быстро и не больно.
А вот мы с Чанбином...
— Ты откуда такая вообще? Вот везу я тебя, а там, где-нибудь у вокзала, машина с личным водителем, и домой в Гангнам.
Мда.
Забавная картинка получается.
Походу мне не папины скиллы достались, а мамулины.
Генетика, она такая.
Коварная.
— А последние новости от Туен-онни тебя не смущают? Хунгчау, кстати, тоже постаралась. Мало того, что меня на помойке нашли, я же теперь вообще мадам Вонг нашего стаффа!
И ведь поверили!
Реально, мне обидно.
И эти шепотки за спиной, пока я стояла с утра у турникета, и опущенные глаза вроде знакомых людей, эта прогулка с безымянным Чоном из Службы Безопасности, предпринятая для моей защиты.
Конечно, хорошо, что защитили. Но очень-очень плохо, что эта защита понадобилась. 
— Послушай, там Пак Туен говорила, что у тебя высшее образование.
— Ага. Психолог. Социальный.
— Что, реально? А специализация?
— Диплом?
—«Методы коррекции, структура и особенности взаимодействия в малых изолированных группах» 
— Изолированных группах? Это как?
— А это в тюрьмах, казармах, молодежных бандах, ДОРОГОЙ, — решаю добить я.
Ну, раз уж я местная мадам Вонг.
Но у Зиана сейчас другая тема.
Он радостно орет: 
— Стреи! Наш размерчик!
И я с ним соглашаюсь.
По всем позициям.
И тюрьма, и казарма, и банда.
Только вот не радостно мне от этого. Даже на самую капельку.
И не смешно.
— Они дети с ампутированным детством. Хёнджин пашет с тринадцати. Чонин с пятнадцати. Остальные начали чуть позже. Чан за всех крайний с восемнадцати. И всем плевать, что там у них внутри, загнутся, значит, новых наберем. Хёнджин с переломом чуть не сдох, кого это волновало? Вот что выступление сорвется, это важно... Вообще, какой жопой там думали, когда его в Корею возвращали? От диагностирования до операции больше суток. Про перитонит никто не слышал?
— Постойте, постойте, Нари! Вы всех обстоятельств не знаете.
— Проблема не в том, что Я не знаю. Проблема в том, что ОНИ не знают. И представленные объяснения признаны неубедительными. Так же как во множестве других ситуаций. Поэтому, да. Изолированная группа бывших детей. Зиан останавливает машину у обочины. Аккуратно убирает руки от руля. 
— Мне всегда казалось, что... 
— Многим кажется. И жизнь у них легкая и веселая. Вы знаете, что они фансайт называют контактным зоопарком? Обдумайте, менеджер Зиан. Представьте, что любая, эээ любая, вне зависимости от степени адекватности, купит билет, и ты будешь ей улыбаться и держаться за ручки, что бы эта тварь тебе не сказала. И автографы с наилучшими пожеланиями. Не задумывались? А попробовать?
Зиана передергивает.
Интересно, почему?
— «Люди не пострадали.»
— А Стреи?— цитирую его утренний прикольчик. Может и жестоко, но заслужил.
— Блин. Это так прозвучало?
— Это то, что Вы думаете. Это то, что вы все думаете.
— Это они так считают? — тихо-тихо спрашивает новобранец шоу-бизнеса, ещё не до конца огрубевший душою. 
— Я думаю, это как послать подразделение на смерть, не потому что надо и больше никак, а потому что на них пох...й, а пославшему орден и повышение. А они умные и все это прекрасно понимают.  Вот так, не надо играть в общение с психологом. Если не хочешь потом парковаться на обочине и искать сигареты по карманам. 
— В бардачке посмотри, — советую добрая я. Время выпускать внутреннего монстра закончилось, пора возвращать его на место.
— Ты не права. Не всем здесь всё равно.
— Предположим. И что?
— Они же ни о чем не говорят!
— Они считают, что это либо опасно, либо бесполезно. Скажешь, они не правы?
—Ты говоришь, как будто здесь концлагерь какой-то.
— Нет. Про концлагерь — это ты сказал.
— «...!» — и так много раз.
Ну что сказать, неведомый сержант сейчас, наверное, гордится учеником.
— Седжин говорит, что с тобой они вытянули счастливый билет. Когда приключилась эта фигня с баллончиком, я писал докладную, а они просматривали камеры. С господином Чхве. И этой, из Секретариата. Я думал, честно говоря, что они ее здесь же и убьют. Седжин особенно: «Добрая у нас Нари, слишком добрая. Я бы на ее месте просто дверь снаружи закрыл. Причем на ключ. И не стал бы спасать воровок и неблагодарных тварей», а рядом господин Чхве кивает: «Хочу твою Нари к себе в команду». Тут они поругались немного, Седжин сказал, что хрен ему, обойдется, потом составили план, выгнали эту...
—Хонгчау. 
— Ну да, её, — кивнул Зиан, выдохнул дым в окошко, и перешел к конкретике.
— Седжин позвонил твоим парням, и сообщил, что ты не придешь, у тебя неприятности. А Господин Чхве громко так, чтобы слышно было, сказал: «Уволить бы эту мерзавку».
— Нарочно, для мальчиков? Значит, он уже не первый раз это делает. Но вчера, это уже просто запредельно было! 
Зиан курит быстрее Хёнджина.
Притушил окурок, вздохнул:
— Я тогда вообще ничего не понимал. А они вдвоем стояли у окна и ждали.
А потом просто хлопнулись ладонями, как дети:
— 7 
— Почему 7?
— Один болеет.
— Значит, все?, Седжин мне потом сказал, что «Мы уж надежду потеряли, но сегодня наши мальчики подняли попу ради кого-то, кроме себя. И это надо отметить».
— Вивисекторы чертовы, — других слов у меня нет.
Но информация действительно зачетная. Спасибо тебе, Зиан.
— Сболтнешь про контактный зоопарк — придушу, — обещаю я Зиану вместо благодарности.
Он кивает, немного даже возмущенно, мол, конечно, нем, как могила. Автобус давно уполз вперед, и на ближайший поезд я опоздала, но не жалко.
Ради такого разговора стоило. У вокзала мой спутник выходит из машины, подхватывает чемодан.
— Да брось, я сама.
— Да знаю, что сама. Извини, ладно? Я там ляпнул...
— Считай, что искупил. Дорогой.
Ура.
Местечко у окна.
Чемодан к стенке, блокнотик в руки.
Завтра хлопотный день.
А когда не был?