Нянька Stray kids

Глава 35. Курлык и адвокат Хван.

                                          ***
Первое и самое основное, чему меня научила бабушка, едва я только переселилась к ней, так это «бежать быстро, кричать громко».
Причем кричать сразу, а бежать – как получится.
Вообще-то это действительно сложно.
Большинство жертв нападения сначала молча отбиваются, причем ключевое здесь – молча.
А когда тебя кто-то хватает, нужно орать и увеличивать дистанцию.
Потому что потом шанса может и не быть.
Так что, спасибо моему, как называет это Хёнджин , «специфическому жизненному опыту», я буквально на автомате набрала побольше воздуха и завизжала на всю гостиницу, на пару-тройку этажей уж точно, пока кто-то из операторов тащил меня в их коридор.
Я перепугалась, и автопилот, запущенный десять лет назад, спасибо нашему учителю физкультуры, взял управление на себя.
Свободной рукой ударила куда-то, куда бог пошлет, судя по ощущениям в руке – подбородок, отчего меня выпустили с «с ума сошла, дура», и я, пригнувшись, отскочила на более-менее безопасное расстояние, чтобы не прилетело в ответ.
В этот момент из противоположного коридорчика вышел мистер Совершенство, мгновенно оценивая происходящее.
Оператор более не пытался на меня напасть, тоже отшатнулся и сейчас держался за челюсть.
Тоже осознавая.
Ха... похоже, я его сильно приложила. Неосознанно посмотрела на неприятно зудящую руку. Та только-только начинала краснеть.
— Какого черта! — максимально жестко начала говорить я, чтобы все слышали.
Краем глаза, когда меня тащили в коридор, заметила, что там был еще кто-то.
Откуда-то снизу послышался топот, и я увидела людей, на которых, на самом деле, я больше всего и надеялась, когда кричала.
На наш этаж спешно поднялись Зиан, охранник и Хан.
— Что здесь... — спрашивает Зиан у всех разом, а оператор тут же отзывается эмоционально и невнятно:
— Я только поговорить, а она закричала!
Нечеткость его дикции безусловно греет мою раненую душу, но:
— Нормальные люди для поговорить за руку не хватают и внутрь не тащат! — огрызнулась я, демонстрируя краснеющее запястье.
— Так... — мрачно-обреченно начинает Зиан, но отвлекается на топот сверху.
Опасными прыжками через несколько ступенек к нам спускаются Минхо, Чан и Чонин с неизменным телефоном в руке, который макнэ убирает в карман не раньше, чем завершает что-то важное.
— Эти... — чуть ли не задыхается от возмущения Минхо, но потом только резко выдыхает, продолжая прожигать взглядом оператора, все еще держащегося за подбородок.
— Я конечно знал, что есть некоторые... жертвы спермотоксикоза, но чтобы вот так... — тихо произносит наше местное Совершенство, но его почему-то слышат все.
— Нуна, скажи, что произошло? — поворачивается ко мне Чан, заодно осматривая на предмет повреждений. Знаю я этот оценивающий взгляд.
— Ну... я собиралась встретить Хана с Зианом, но на полпути меня схватили за руку со словами "ты-то нам и нужна".
— Подожди. "Нам"? — переспрашивает Зиан и... в два бесшумных шага приблизившись к двери, резко ее распахивает и заглядывает в коридорчик.
С моего места видна только часть помещения, но, похоже, соучастника и след простыл.
— Да вы тут совсем...
— Меня куда-то потащили, я закричала и ударила по подбородку, — закончила я свой доклад.
Ну, что сказать...
Когда стало понятно, что опасность миновала, толпа заботливых и любопытных расти начала не по минутам, а по секундам.
На площадке и без того было уже тесновато, а присоединившиеся к нашей компании девушки и вовсе превратили ситуацию в базар-вокзал...
Раненый мной в челюсть и брошенный подельником бедолага-оператор под грозными взглядами парней и стаффа отступает к спасительной операторской территории...
И, похоже, в ситуации ориентируется еще хуже меня.
То есть вообще никак, а может даже еще хуже.
А вот Минхо – напротив.
Иначе откуда это гневное:
— Ну что, командир, так и будем тупить?! Сам видишь, до чего уже дошло!
— Хены, ну надо уже что-то решать!
— ...если вы не пойдете, я один щас пойду!
— Да остынь ты, герой!
— Да, похоже, сейчас самое время, — пришел к решению наш лидер и решительно направился в сторону операторских комнат.
— Пошли, дорогу покажешь, — Зиан прихватил все еще потирающего челюсть молодого мужчину за локоть и придал, так сказать, ускорение.
Так.
Зиан – тоже в курсе.
Да блин, все в курсе.
Кроме меня.
И Лиен-онни – тоже.
Я и ахнуть не успела, как меня уже затянули в их визажистско-стилистскую стаю, вежливо, под ручку, за локотки, приговаривая на ходу что-то мурлыкающе-успокоительное, чтоб не пнула, не лягнула, наверное.
Единственное, что успела увидеть, так это Кан Мэнхо-Совершенство после секундного раздумья, бросившегося следом за парнями.
Короче, душой я была еще с Зианом и парнями, ну и с Мэнхо, конечно, но меня увели, усадили, через пару минут в номере откуда-то возникла и Туен-онни с бутылочкой пива в руках...
— Сопьюсь, вот точно, сопьюсь я с этими стрессами, а женский алкоголизм ведь не лечится, — рассуждала я печально, по глоточку отпивая из ледяной бутылочки.
— Не, ничего не слышно, — вернулась разочарованной самая смелая из девушек, вероятно подслушивавшая неясные мужские разборки.
Стоп.
Мужские разборки.
А Чонин?
Ему же...
Он же младший, ему же еще и восемнадцати нет.
Ну и что, что нет.
Вон, Хёнджин в восемнадцать...
Стоп, еще раз!
А где же Хёнджин ?
Он же с Феликсом по магазинам пошел, он же даже не знает, а вот если узнает...
Да что ж там такое-то?
Что все так всполошились?
Нет, понятно, что ситуация хреновая, если посторонние люди тебя то на лестнице хватают, то под столом по коленке гладят, то по пьяни за стол зовут в крайне неприличных выражениях.
Но это мои, блин, проблемы!
Что остальные так переполошились?
Что за массовый митинг с демонстрацией?
Что за событие, которое всех так касается, и почему я об этом не знаю?
Пиво мне помогает успокоиться...
Хотя чувствую себя все еще взвинченной.
Да, я испугалась, но, благо, успела взять себя в руки... или руки взять в меня... или... что же они мне налили?
Это точно пиво?
Не знаю, прошло, наверное, около получаса или около того.
Не засекала.
Но где-то к концу бутылки меня посетила светлая мысль – заглянуть в группу, проверить сообщения, и в самом деле, вдруг кто-то что-то отправил?
Чонин, например.
Уж очень заметно он с телефоном не мог расстаться, конечно, может босса мочил на восьмидесятом уровне, когда я завизжала, но...
И точно.
Судя по времени отправления сообщения, прямо в разгар событий в группу ушло простое и незатейливое сообщение из одних пробелов.
Сигнал тревоги?
Срочное сообщение?
Ну в самом деле, не три точки и три тире ему набирать?!
А еще минут через не знаю сколько, ко мне, вялой и раскрасневшейся, прибывает целая делегация из Минхо, Зиана и ...Хёнджина?
Он же в магазине должен быть?
Или вернулся уже?
А что так быстро?
Или я тут так долго тупила?
А...
А Минхо с Зианом почему?
Они уже вернулись со своих разборок?
Уже все закончилось?
А что вообще закончилось?
И что это, вообще, было?
— Ну, забирай свою героиню, — говорит Зиан, и Хёнджин просто протягивает мне руку.
При полном одобрении присутствующих.
— Хорошо хоть, челюсть не сломала... А так, синяк там уже зачетный, никакой лед не помог.
— Крови ж не было, откуда синяк-то? — вяло удивляюсь я.
— То есть перелома нет ... — так же тихо рассуждает Хёнджин
— значит, будет...
— Эээй! Полегче! — грозный Минхо вернулся в роль миротворца.
— Мы и без переломов обойдемся!
— Да? И что делать будем? Обнять и плакать? — Хван злой.
Очень злой.
Я поднимаюсь, наконец, держась за руку Хёнджина.
Если я его героиня, то тогда он мне кто?
Мой герой?
Но пока в роли героя совсем другие люди.
Кан Мэнхо, например.
Или вот Ханов знакомец-охранник.
А Хёнджин с Феликсом прибыли к шапочному разбору, им и кусочка от накосячивших не оставили...
Под конвоем-сопровождением покидаю девичье убежище, не прошло и часа, как я отправилась встречать подозрительного Хана, а я уже вернулась в свой номер с тааакими впечатлениями, что на тот аптечный пакетик вообще плевать.
Да и спрашивать о нем действительно неловко.
Особенно после Ханова «я щас один туда пойду».
Ага, держите меня восьмиром, трое не удержат!
Вот тут я начинаю хихикать.
И всхлипывать.
Немножко.
Хёнджин с опаской посматривает меня, особое внимание уделяя руке, и, наконец, усаживает в кресло в нашем номере:
— Ну, как ты?
— Да так как-то... — очень информативно, конечно, но какой вопрос, такой ответ.
Хёнджин присаживается на кровать напротив, ерзает, пыхтит, чешет затылок, лохматит волосы, приглаживает волосы, снова ерзает...
Наблюдаю за этой прелюдией к беседе с нарастающей паникой.
Что он хочет сказать, если ему надо столько времени, чтоб подготовиться?
— Нари, эээ... Мы тут с парнями поговорили...
Ой, блин, так он еще и делегат!
От имени и по поручению пославших его ко мне товарищей, иди мол, тебя она не убьет, разве только покусает, но ты уже привычный...
Господи, о чем я думаю!
Снова из меня вырывается не то всхлип, не то хихик.
— Ну, мы подумали, и... Я понимаю, конечно, что это все не очень наше дело и что это тебе решать, но я не понимаю, ПОЧЕМУ! — голос его вдруг срабатывает на полную мощность, сценическую-натренированную, я аж подскакиваю, о чем он?
— Что – почему? — спрашиваю я шепотом, испуганно-испуганно.
Хёнджин откашлявшись, берет себя и свою громкость под контроль:
— Но это же чуть не с «LaLaLaLa» тянется! — кричит он, тоже шепотом.
— Урод этот... Мы уже каких только объяснений не придумали: дальний родственник, старая любовь, ты перед ним чем-то страшно виновата или тебе он где-то нравится, еще хрень какая-то, с психологическим уклоном, но, чаги, блин, ну почему...
— Да что, блин, почему?
— ПОЧЕМУ ты это терпишь?
И тут я зависаю.
Полностью и конкретно.
Минут на ...много.
Я туплю в пространство и вот вообще НЕ ПОНИМАЮ.
Хёнджин смотрит на меня как на редкий экземпляр Сиднейского океанариума, типа странная, молчит и за стеклом. А я на него.
— ... Ну, я не могу пока уволиться... По крайней мере, пока не выплачу кредиты... — выдаю я, наконец, по результатам обдумывания.
— Уволиться?! — Хёнджин пробивает себе фейспалм, достойный Чана.
И под могучее «Ыыыы» крутит головой в полном отчаянии от моей бестолковости.
— А помощи попросить, что, вообще никак?!
Нет, однозначно, кто-то из нас что-то не понимает.
Возможно – оба.
— Помощи? Блин, у кого? Ты как это себе представляешь? Я прихожу... к кому? И говорю... что? Особенно тогда, в начале, во время испытательного срока. Да я б через пять минут с работы вылетела! Кому нужны проблемные сотрудники?! Сотрудники должны быть как пылесос или стиралка: тихи, незаметны, удобны и просты в управлении. Ты сам по найму что ли не работал?
— Работал, — получаю я мрачный ответ.
Теперь Хёнджин смотрит в пол, и есть у меня нехорошее ощущение, что своим безобидно-риторическим вопросом я коснулась чего-то, до чего касаться не стоило.
— Ну вот, видишь, — начинаю резво сваливать с опасной темы
— значит я правильно...
— Нет. Не правильно, — приходит Хёнджин к каким-то одному ему понятным выводам.
— Такие вещи, как болезнь. Запускать нельзя... Короче. Яотинг тебе никто, его действия тебе не нравятся, и, если он завтра с утра куда-нибудь испарится вместе со своим поганым языком и грязным мозгом, ты не расстроишься, я правильно понимаю?
— В смысле, испарится?! — голос мой полон неконтролируемых эмоций.
Хёнджин смотрит на меня, прищурившись, собрав бровки домиком, и тоже... полон эмоций.
— Да нет, урода-то не жалко, — поспешно объясняю я свою позицию, потому что наконец-то снова начала понимать его логику.
— Но вот кто его это самое, ...испарять, будет? Как ты себе это представляешь?
— А вот об этом ты не беспокойся, — полный энтузиазма и радостного облегчения так ни разу и не покусанный делегат стремительно сваливает из номера.
В объятия пославших его товарищей...
На шепот и шебуршание за дверью я обратила внимание очень не сразу, но не задавленный чих Феликса полностью демаскировал их позицию.
Так что громкий Чанов шепот, «ну что, разрешила?», я успела расслышать, прежде чем группа юных ниндзя покинула свою засаду.
Стоп.
ЧТО ИМЕННО я разрешила?