Сердце стихии.

Глава 10.

10 глава

Троекратное "ура" радостно окатило толпу. Люди кричали, визжали, радовались. Но никто не кинулся обниматься друг с другом. Это было началом. Началом глупой войны. Людей и так осталось мало, но нет, главы наших городов считают, что надо воевать. Это так глупо. Я сжала руку Силя крепче, лишь бы не отпускать его. Казалось, что его сейчас заберут, и я останусь одна, совсем-совсем одна. Казалось, мы стояли так вечность, среди шумящих и орущих людей. Он ликовали, радовались. Глупые люди. Разве они не понимают, что истребление себе подобных тем более в такой ситуации недопустимо? Иногда кажется, что Природа сделала правильно, уничтожив больше половины населения Земли. Люди всегда считали себя умнее животных, насекомых, птиц, хотя сами и не догадывались о своей глупости.

Завыли сирены, всю площадь накрыл красный свет. Это знак. Тревога. Силь поднял свои огромные карие глаза на меня. В них отражалась паника и что-то ещё. Надежда. Он снова прижался к моей ноге, дернув меня за штанину. Маленькие кулачки вцепились в ткань крепко-накрепко. Радость людей сменилась страхом. Ко мне повернулась большая грузная женщина с длинными угольными волосами:

—Стефан?Где мой Стефан?—рыдала женщина,—Вы не видели моего Стефана?

—Нет, мисс, э... Не видели.—Я похлопала женщину по плечу и отвернулась;это было грубо, конечно, но я ведь и правда не видела её сына, или даже внука.

Я повернулась к сцене. На ней стояли женщина и мужчина. Мисс Миллс успела уже уйти, а это, видимо, были её помощники. Так как мы стояли близко к сцене я смогла поближе их разглядеть. Мужчина невысокий, пухленький, лет сорока, сорока пяти. И высокая худая старушка. Её шея могла сравниться с шеей жирафа, ну очень уж она была длинной, а руки её были длиннее и костлявее, чем шея. Она была выше мужчины где-то на две, а того и три головы. Мужчина представился мистером Нельсоном, а женщина до последнего молчала. Лишь потом, вспомнив, что не представилась, назвалась мадам Ру. По её акценту было ясно, что она была француженкой. Поэтому её речь звучала так:"Дьобгхый день, пгхожу внимания! Я мадам Гху, гхавный секгхетагхь мисс Миллс". После своей речи она злобно сверкнула глазами в толпу. Её взгляд остановился на мне, и её губы скривились в противной ухмылке. Она быстро отвела глаза и снова заговорила: