Ликорис

Рождество

В баре было шумно.

Под потолком висели ёлочные игрушки и белые гирлянды, на — стенах декоративные продолговатые шишки. Народу так много, что кажется, стены вот-вот пойдут по швам и расколются, как грецкий орех. А дверь, украшенная хвойным венком, где вместо колокольчика — сувенирная бутылка ликёра, открывалась, впуская то ветер, то посетителей. Мест мало, и люди в компаниях занимали весь диван — даже скользкие, как ледяные горки, боковины. Смачно щелкая, откупоривались бутылки, и живая белёсая пена текла по изумрудному стеклу. Официантки, одетые в обычную форму, но с игривыми колпаками эльфов на голове, ходили по залу, разнося заказы. Они делали это так расторопно и незаметно, что гости не успевали даже задуматься об ожидании, нервно постукивая серебристыми ложечками. Периодически по бару прокатывала невидимая волна и, влившись в её мощное течение, люди хлопали в ладоши, смеялись и поднимали вверх бокалы.

Дима ощущал себя дерьмово.

Наблюдая за празднованием Рождества, он водил пальцем по тонкому стеклу стакана. Шёл сюда, напрочь забыв о том, какой ныне день, и попал. Угрюмая официантка, узнав его, молча провела к свободному табурету у бара. Оказалось, Йозеф придержал это место. Дима был немного польщён.

«Надо будет сделать подарок бабушке, — вдруг подумал он, услышав, как кто-то громко, во весь голос разговаривает по телефону, звоня кому-то из родителей. — Куплю ей вазу, она говорила, что никак руки не доходят, а заодно и цветы».

Йозеф, у которого явно выросло ещё шесть рук, работал во всех углах бара, учтиво улыбался, шутил, разливал напитки, разжигал огонь. Денег сегодня будет много, окупятся и украшения — правда, простые и купленные на блошином рынке, — и вся выпивка на месяц вперёд. Рождество — это просто пир капиталистов.

Народ заулюлюкал, и Диме пришлось выгнуться, чтобы заглянуть в главный зал и посмотреть, что же там происходит. Длинноволосая блондинка стояла, прижав ладони к лицу, а напротив парень с бородой викинга галантно присел пред ней на одно колено. Все вокруг замерли, даже человек, орущий по телефону, умолк. Только Йозеф крутил шейкер в одной из своих всёумеющих рук. Дима почувствовал, что этот момент будет для двоих людей важнее Рождества, и тишина, которая зависела только от блондинки, была поистине магической. Потому что сказка, идущая под руку с человечеством уже больше двух тысяч лет, для отдельной пары лиц никогда не сравнится с трепетом любви и бесконечного ожидания.