Двор, заключённый между двух домов, как картина в рамку. Разноцветные машины стоят около забора, прижавшись гладкими носами к кучерявым кустам. На ржавом турнике висит ковёр. Бабушка с косынкой на голове, склонившись к цветнику, поливает анютины глазки.
Две школьницы, привязав резинку к тумбе у подъезда, прыгали, высоко поднимая разбитые коленки. «Оп-па, оп-па, Америка — Европа, Индия — Китай...» Нога зацепилась за резинку, девочка надулась и уступила место подружке. В песочнице под высоким деревянным грибком сидели карапузы, задорно постукивая пластиковым совком по кислотно жёлтому ведру.
На старых скрипучих качелях — сколько раз старшая по дому выпрашивала, чтобы поставили новые! для детей же! — сидела девочка. Иногда она озиралась по сторонам — не зовёт ли кто. Ах, послышалось.
Небо — жидкая лазурь — совсем рядом. Она вытянула руку вперёд, прикрыв лучистое солнце пятернёй, и — хоп! — поймала ватное облако. Засмеялась. В уголках глаз образовалась та простая, чистая радость, свойственная только маленьким детям. Облако чуть надулось, расплылось, отделяя от себя белые ватные комья. Алиса наклонила голову на бок, хихикнула — совсем мультяшно, и птицы, сорвавшись с ветки, дополнили эту абсолютно диснеевскую картину.
Розовые лаковые босоножки топтали песок под ногами. Дорогие. Мама сказала быть аккуратнее. Новые купят только через год. Алиса провела подошвой по грязной земле, прислушиваясь к тому, как скрипят босоножки. Идеально: будто шарик трут ладошкой.
Оттолкнулась ножками, и качели полетели вверх. К самому небу. Выше-выше. До во-о-он тех облаков. Качели надрывно скрипели, девочка смеялась. Отпустила от цепи руку и снова потянулась к солнцу, сомкнула пальцы — так и не достав.
Алиса привычным жестом наклонила голову вперёд, и через секунду мир превратился в смутную картинку. Качели стонали, а ветер становился сильнее. Девочка смеялась, болтая ногами. Быстрее-быстрее! Она не знала, где небо, а где земля. Где звёзды и как нужно встать, чтобы под ногами был песок. Воздух перестал быть горячим, он стал острыми иглами, что пронзали лицо.
Она испугалась, когда качели застыли — или так показалось? — на мгновение на самом верху, а затем рывком понеслись вниз. Замерла, вцепившись в цепи. Медленно мир возвращался в прежнее состояние.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ликорис
General FictionКогда вина тяжкой ношей опускается на плечи, что делать нам, смертным? Построить храм собственному прошлому и таскать туда охапки полевых цветов или же терзать себя жалкими попытками начать новую жизнь? Кто знает. Сейчас нам ведомо лишь одно: на тро...
