Хронос и Деймос.

Глава 9.

Гарри сел на низкий пуфик у кровати Северуса и взял его за руку. Бледное лицо будто осветилось изнутри, став почти красивым, магия, теплая и ласковая, хлынула к Гарри, оплетая его теплым коконом. Сразу стало хорошо и спокойно. Чуть посомневавшись, он скинул халат, забрался под одеяло и обнял безвольное тело спящего. Тот вздохнул и потянул его ладонь себе под щеку, как тогда, после их похода по злачным местам. Сердце Гарри болезненно сжалось. Для Северуса прошло много лет, но он в глубине души, пройдя две войны, Азкабан и смерть, остался тем же колючим подростком, отчаянно-одиноким, бросающимся от острого недоверия в слепое восхищение, обидчивым и безумно, до ломоты в висках близким ему, Гарри.

Хотелось взять стеклянный колпак, вернуться в прошлое и заточить чертова мальчишку с шилом в заднице, закрыть ото всех, спрятать, не дать злодейке-судьбе сломать его. Он теперь, оглядываясь назад, прекрасно понимал профессора Снейпа, его постоянное раздражение подростковой глупостью, восторженностью и максимализмом. Это было невыносимо, но свои мозги не вставишь, как бы ни хотелось.

— Прости меня, — прошептал Гарри, касаясь губами блестящих волос. — Что дал тебе то, чего не мог оставить, поманил и бросил одного со всеми этими проблемами. Я идиот, что затеял это, но как, как иначе — я не знаю. Ты такой… Мерлин, слов не хватает. Ты все это время знал. Меня будто под дых бьет каждый раз, как я представляю себе…

Он провел рукой по худой спине, вспоминая черное отчаяние, плескавшееся в глазах, бесясь от бессилия, осознавая, что там, в прошлом, где-то на одной из множества струй реки времени его Северус принимает метку, практически подписывая себе приговор. А он, Деймос Блэк, к которому он так тянулся, ничего, совершенно ничего не может сделать. Не уберечь. Все это уже случилось.

Он взял безвольную руку Северуса и обвел по контуру блеклую метку, страстно желая стереть ее навсегда, со смесью страха и отчаяния вспоминал все, что, как он знал, пришлось пережить тому восторженному мальчику, у которого в глазах горел огонь, согревающий душу, освещающий все вокруг. Что, что это чудовище должно было сделать с ним, чтобы теплое темное пламя погасло в них? Бездонные темные туннели — вот какими они стали, эти глаза. Пустые и мертвые. А ведь все могло…

«Ничего не могло быть иначе, — горько подумал Гарри, привлекая Северуса к себе. — Может, это мое появление запустило цепь нелепых случайностей? Нет. Все было бы еще хуже. Он бы умер там, в Визжащей хижине, растерзанный Люпином. Или от проклятия авроров, или… мало ли, куда я попаду в следующий раз. Нет, так лучше. Он жив, и это главное. Ты жив, Северус. Я сделаю все, чтобы так и было».