Элайджа и Ребекка сидели за кухонным столом, когда Эстер ворвалась в кухню и, быстро сделав глоток чая из чашки Элайджи, быстрым шагом направилась к выходу.
— Я ухожу. Ранняя встреча. Обнимите за меня своего брата!
— Он же вчера вернулся, — произнесла Ребекка, — Кстати, вы в курсе, что он притащил девушку в свою комнату?
— Никто не любит сплетни, Бекка, — пробормотал Элайджа.
— Я знаю о девушке, хотя надеялась, что она будет оставаться в своей комнате, — закатывая глаза, ответила Эстер. — Все мы знаем, что получается, когда кто-то пытается указывать Никлаусу, что нужно делать. Вообще-то я говорила про другого вашего брата. Тощий, четырнадцатилетний, молчаливый.
— Я так и знала, что кого-то не хватает, — пошутила Ребекка. — Где Генри?
— На охоте. Все, я должна идти, — проверяя на ходу телефон, произнесла Эстер. Как только она ушла, в комнату зашел Кол, потирая глаза.
— Кофе, — пробурчал он.
— Ты слишком долгое время провел в Америке. Ты же знаешь, что мама не допускает в доме кофе. Мы пьем только чай.
— Чтобы нормально соображать мне нужен кофе, — проскулил Кол. — Я проснулся среди ночи, думая, что нас кто-то пытается ограбить.
Элайджа передал брату чашку чая, продолжая свой завтрак.
— Сначала было слышно, как кричали друг на друга Бекка и Ник, а потом я увидел, как Ник и девчонка Форбс шалят на столе. Даже дверь не закрыли.
Элайджа выплюнул чай, который только что отпил.
— О, успокойся, Элайджа! Я говорю не про этот стол. Я про тот, который в спальне для гостей. Но на самом деле там ведь есть кровать, не знаю, почему Ник просто не захотел сделать это на кровати, — продолжал Кол.
— Она — Форбс? — почти завизжала Ребекка, — Пожалуйста, скажите мне, что это совпадение...
— Нет, не совпадение, — проворчал Элайджа.
— И что? Мы просто оставим все как есть? — продолжала Ребекка.
— Я уверен, что Никлаус знает, что делает, — попытался успокоить сестру Элайджа. — Он не глупый.
— Не уверена, — запротестовала Ребекка. — Он никогда не приводил кого-то именно сюда, и решил начать с Форбс? Может, он ударился головой?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Крадущийся зверь
Teen FictionКлаус как-то сказал: "Любовь - самая большая слабость. А мы не слабые. Мы не чувствуем, нам все равно". Это было правилом его жизни... Но зачем тогда он спас ее?