Особенная | Lizkook

Глава Тридцать Вторая. Хочу стать сильной.

Лалиса Манобан

Локи явно нарывался на неприятности, ибо его утренний полулай-полувой совершенно не давал спать нормальным людям, да и мог разбудить отца, спавшего не так уж и далеко от моей комнаты, точнее прямо под моей комнатой, на первом этаже. Кстати, о нормальных людях. Тяжелая рука Чонгука не давала дышать, а вылезти из-под нее, чтобы дать Локи пинка никак не получалось.

— Тихо, — шикнула я псу, дабы не разбудить Чона, мирно сопящего рядом.

Но Чон уже встал, судя по сбивчивому дыханию, которое я отчетливо ощущала на своей шее. В течение прошедших трех недель Чон часто оставался у нас ночевать, хотя папа и не знал об этом. Вообще спать с Чонгуком было чертовски удобно и комфортно. Чон не приставал и не делал ничего, чего бы я сама не хотела. Учитывая то, что я невообразимая мерзлячка и постоянно мерзну по ночам, даже летом сплю под двумя одеялами, Чонгук меня грел. Бурчал что-то, возмущался, но грел. Я даже старалась подольше не спать, чтобы чувствовать, как теплые, обжигающие руки Чонгука потирают мое замершее тело, а такое же горячее дыхание я чувствовала на своей шее.

— Доброе утро, — сонно пробормотал Чон, прижимая меня к себе так крепко, что я недовольно проурчала, а Локи злобно лаял на руку Гука.

— Утро добрым не бывает, — философски произнесла я, свободной рукой хлопая собаку по носу.

Пытаясь вылезти из-под тяжелой руки своего парня, которая буквально придавила меня к кровати, я пнула его и услышала недовольное урчание со стороны Чона.

— Пусти, — попросила я, вырываясь.

— Нет, — ответил Чонгук, кусая меня за шею.

Его влажный язык оставил мокрый след, а зубы вероятно отпечатались на шее. Этот факт привел меня в бешенство, ибо если след от его зубов останется надолго, то о красивом открытом платье на мой День Рождения, который, кстати, состоится завтра, можно забыть. Недовольно рыкнув, я впилась зубами в ключицу Чона, который тут же зашипел от боли, так как кусаюсь я не слабо. Я оставила на его ключице замечательный красный круг от своих зубов.

— Мелкая, — прорычал он, отцепив меня от себя и злобно посмотрел в мои глаза.

Не то, чтобы в его глазах читалась злость, лишь легкое раздражение, смешанное с весельем.