Насильно твоя

12 глава

Эмиль лежал на животе.

Я пристроилась рядом и водила по спине пальцем, рассматривая тело: широкую спину, поджарые ягодицы, мощные бедра и голени. Он был крупнее Лазаря. Намного.

Свет придал коже немного румянца, подчеркнул загар. Мой любовник расслабился, дыхание стало глубоким, спокойным. Подложив предплечье под щеку, он дремал.

Крупные мужчины интересно дышат во сне: медленно, мощно. Спина поднималась при каждом вдохе, и я ловила этот момент, положив ладонь между лопаток. Забавно… Он такой милый.

Я поддалась порыву — украдкой поцеловала плечо.

Недавно мы занимались любовью — как в первый раз страстно. И мне было приятно испытать на себе его желания.

— Дина… — он поморщился.

Я убрала руку. Щекочу, мешаю спать… Он меня не прогонял, но я догадалась, что его раздражают мои ласки. Эмиль перевернулся на спину и уставился на меня. С такого расстояния у него были такие красивые глаза: прозрачно-серые, стальные. Их портили только несколько темных точек вокруг зрачков.

Я опустила взгляд, рассматривая губы.

До сих пор я не решалась целовать его первой. Какая-то скованность перед взрослым мужчиной не оставляла меня. Раньше меня не тянуло на любовников постарше. А у нас разница лет пятнадцать, если не больше… По нему это заметно. Вокруг глаз морщины — неглубокие, но уже заметные. Особенно, когда он щурится, как сейчас, на яркое солнце.

Но я хочу каждый день чувствовать его мощные руки на моей талии. Хочу умирать от счастья.

Я улыбнулась, заметив, что и он меня рассматривает. Мы лежали так близко, что наши волосы смешались на подушке — мои темные, и его, светлые.

— Девочка моя, — вдруг сказал Эмиль. — Ты такая юная… Сколько тебе лет?

— Двадцать один, — честно сказала я, поборов искушение накинуть пару годков, чтобы казаться взрослее. У меня и внешность такая — хрупкая, обычно мне давали меньше.

— Двадцать один, — повторил он, убирая от моего лица спутанные пряди волос и улыбнулся с неуловимым, но добрым снисхождением. — Моя радость.

Я тоже убрала волосы с его лба. Под ними обнаружились морщины, были они и на переносице — неглубокая, но хмурая складка. Я провела пальцами вдоль носа и по губам. Мне безумно нравилось его лицо. Не могу насмотреться.

В Эмиле все казалось совершенным. И тело тоже.

Мы потянулись друг к другу одновременно. Он усмехнулся, перехватил руку и прижал пальцы к теплым, мягким губам. Закрыл глаза, словно ему нравилось целовать мне руки.

Кто знает, может так оно и было?

«Скажи ему» — пихнуло меня под дых.

Скажи сейчас.

Он простит, знаю: разморенный теплом и сексом, спокойный, ласковый. Но только я открывала рот, как слабела. Под его поцелуями воли не осталось совсем. Я задыхалась от восторга, но все-таки убрала руку и приподнялась на локте, нависая над ним.

— Эмиль… Если я расскажу о себе кое-что… — страшно волнуясь начала я. — Твое мнение обо мне изменится?

Это так по-детски — пытаться заручиться прощением, прежде чем говорить. Сначала великодушно прости меня, а потом я расскажу про себя гадости. Расскажу, что подстроила нашу встречу.

Он сладко улыбнулся, словно не верил, что я могу рассказать что-то по-настоящему плохое. У нас слишком большая разница в возрасте — он смотрел на меня, как на несмышленыша. Словно я собиралась признаться в краже блеска для губ.

— Что ты, — усмехнулся он. Эмиль пытался сдержать смешки и не мог, так я его развеселила.

Но мне не было смешно.

Моя улыбка увяла, из глаз пропала радость.

Обещай, что меня не ударишь… Я не успела сказать это вслух — у Эмиля зазвонил телефон.