Эмиль жив. Но что с ним стало…
На лице и теле кровь. Натекла из разбитого носа, он весь в резаных ранах и черно-красных ожогах, от него пахло паленой кожей.
Его тоже обливали водой, слипшиеся волосы присохли ко лбу. Выражение лица стало иным. Линия рта омертвела и расслабилась, глаза потеряли осмысленность. Но Эмиль здесь. Живой, еще сильный.
Голый по пояс, но ему позволили набросить что-то на плечи — кажется, его собственную рубашку. Расстегнутая на груди, она пристала к телу, грязная и мокрая.
Он вошел в комнату, и я увидела, что сжимает он свой пистолет. Рука расслаблена, палец уверенно лежал на спуске. Эмиль повернулся к нам лицом, глядя перед собой в пустоту, и чего-то ждал. В разбитом виске, который я почти не чувствовала, вдруг что-то начало пульсировать.
Я дышала открытым ртом и пыталась поймать его взгляд. Он смотрел мимо. Насквозь. Или это казалось мне, потому что все расплывалось перед глазами и в голове плавал туман.
Больше всего на свете мне хотелось позвать его, но я не могла. Язык не слушался.
Следом вошел мужчина, которого я не знала. Немолодой — ближе к шестидесяти, с дорогой стрижкой. По нему видно, что денег он не считает.
Держался он степенно уверенно, глядя на присутствующих с неуловимым превосходством. Так смотрят на насекомых. Он выглядел так, словно на минуту отвлекся от важных дел и сразу вернется к ним, когда нас не станет. Следом появились еще двое с лицами профессиональных телохранителей.
Того бритого, что изнасиловал меня первым, здесь не было.
— Давай, Эмиль, — сказал мужчина. — Кончи их. И можешь идти.
Я вздрогнула от этих слов.
Лежащий парень не прореагировал. Зато тот, что стоял у стены в коленопреклоненной позе, обернулся.
— Эмиль! — расширенные глаза выдали панику. — Не стреляй… Мы же партнеры!..
Истерический голос утонул в выстрелах.
Первый же меня оглушил. Я впервые слышала стрельбу. В подвальном помещении она была подобна грому. Я рухнула, съежившись, и закрыла уши. Удивленно смотрела на Глеба, оседающего на пол… На стену за ним вылетела кровь с каким-то сгустками. Голубые глаза смотрели на меня, рот открылся, хлопнул, пока Глеб падал. Он свалился на пол, и вывернутая судорогой спина выгнулась дугой.
Я смотрела на агонию, оглушенная страшной картиной. Выстрелы раздались с другой стороны — Эмиль застрелил второго. Парень умер быстро: кровь выплеснулась из раны толчком, он дернулся и замер.
Стало тихо, я не понимала, почему, пока не подняла глаза. Эмиль целился в меня.
Такой высокий и жуткий, весь в крови после пыток. Теперь он на их стороне — ему дали шанс искупить «вину». И у моего любимого было незнакомое выражение лица… Страшное, словно он уже знает, кто я.
Я ведь сама сказала… Сказала им. Они сообщили ему, а теперь хотели повязать нашей кровью.
Его глаза пугали больше, чем дуло, направленное в лоб. Оружие стало одной линией с вытянутой рукой — позиция стрелка. Эмиль был готов выпустить пулю.
Я так ждала его… И вот он пришел, но не затем чтобы защитить.
Я не молила о пощаде — знала, бесполезно. Мои чувства выдавали только слезы, текущие по закаменевшему лицу. Я подняла дрожащую руку с ободранными костяшками, инстинктивно пытаясь закрыться от пули. Висок сжимался от спазмов.
Почему-то Эмиль медлил.
— В нее стрелять не буду, — он опустил пистолет и обернулся к мужчине. — Давай договоримся.
Эмиль хотел купить мне жизнь.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Насильно твоя
RomanceМеня продали дешево. Ведь мой парень решил, что его жизнь важнее моей. Я досталась хорошему мужчине. Он сильный, взрослый, уверенный в себе, обеспеченный. Почти нежный. Но я стала его женой недобровольно. За это он объяснил мне, что любовь и боль...