Насильно твоя

32 глава

— Эмиль, не виноват… Это Лазарь.

Я с трудом выталкивала слова сквозь сухое горло и разбитые губы.

Правая часть лица пульсировала от тупой боли. Она усиливалась, каждый новый удар расплющивал нервные окончания. Лицо распухло так сильно, что я видела собственное отекшее веко над глазом.

— Эй, погоди! — бритый поднял ладонь, останавливая кого-то. — Она его выгораживает.

Я тяжело дышала, лбом уткнувшись в стену. Лишь благодаря ей я еще держалась, а не падала. Волосы, слипшиеся от холодной воды, крови и моих соплей висели грязными сосульками по обе стороны головы.

Я зажмурилась и оперлась на стену. Плевать, если снова ударят — больше не могу. Не могу выносить эту комнату, тусклый свет, побои и этих уродов. Не могу выносить бесконечную ночь.

Им было плевать на прозвучавшее имя. Не интересно. У бритого зажглись глаза, когда он понял, что я защищаю Эмиля. Сдаю себя, не понимая, что происходит. Не понимаю, почему они так реагируют.

Но больше я не могла молчать.

— Лазарь подослал меня… — с носа что-то капнуло, слезы или вода, которой меня окатили, не знаю. — Следить за Эмилем…

Голос звучал, как издалека. Хриплый голос незнакомой взрослой женщины.

Впервые за много часов меня не трогали, а слушали, что говорю.

Может быть, если расскажу все, меня оставят в покое. Хоть на пять минут, но мучения прекратятся.

Я шептала с трудом, часто сглатывая. Каждое слово давалось с трудом. Но я словно открыла в себе внутренние силы. Всего пять минут не бьют, а я уже встряхнулась.

Я даже не представляла, что настолько живучая. Впервые за ночь, я поверила, что уйду отсюда.

— Позови нашего, — каким-то неуловимо мерзким голосом сказал бритый и выпрямился.

Ко мне он потерял интерес и теперь ходил позади. По стене плавала его тень, вокруг раздавались нервные шаги. Я хрипло дышала в бетон, ощущая каждую клеточку своего избитого тела.

Каждая косточка, каждая мышцы — ныло все. Даже те места, по которым пока не пришлись удары. После рывков за волосы саднила кожа головы, нос и лицо тупо пульсировали. Живот и грудь стали холодными и пыльными, потому что меня постоянно прижимали к бетону.

Но спутанное сознание слегка прояснилось.

Я почуяла шанс на жизнь и вцепилась в него с животным остервенением. Боковым зрением я устало следила за происходящим в комнате, но мне мешала завеса скомканных мокрых волос. Черные пряди слиплись, облепили щеку, которую я не чувствовала после побоев.

Плевать, заживет как на собаке. Я хочу выбраться отсюда, выбраться живой.

Мое сердце горячо и громко билось в горле: в коридоре раздался шум. Сюда шли.