Назойливое солнце яркими золотистыми лучами проникает в светлую просторную комнату. Прохладный утренний ветерок слегка колышет полупрозрачную занавесь. Юнги ежится во сне, сильнее укутываясь в большое мягкое одеяло и пряча лицо от солнца в подушке. Омега сквозь сон ощущает в волосах пальцы, приятно поглаживающие голову и непроизвольно улыбается. Хосок, давно проснувшись и приведя себя в порядок, теперь нависает над спящим Юнги. Омега во сне похож на мягкого котенка, нуждающегося в ласке и защите. Альфа улыбается уголком губ, нежно поглаживая омегу по волосам и разглядывая сонное личико с надутыми губками. Во сне он выглядит на тринадцать, а не на свои семнадцать. Такой невинный и умиротворенный. Хосок наклоняется к омеге, вдыхая легкий аромат сирени:
— Юнги-я, просыпайся, тебе в школу пора, — шепчет он в самое ухо, чуть касаясь его губами, улыбаясь и следя за тем, как меняется выражение лица омеги, переходя из беззаботного в вымученное, искаженное болезненной гримасой. Юнги недовольно мычит и отворачивает голову, накрывая ее одеялом.
Хосок ухмыляется и поднимается с кровати, подходя к изножью.
— Не встаешь? — спрашивает он, получая в ответ отрицательное мычание из глубин одеяла.
Холодный колючий воздух неприятно лижет обнаженное тело, когда Хосок резко сдергивает с омеги одеяло, жестоко лишая тепла и покоя.
— Хосок-а! — раздраженно кричит Юнги, резко садясь в кровати. В сонных глазах пылает адский огонь, совсем не пугающий, скорее, забавляющий на фоне растрепанных во все стороны блондинистых волос. — Верни мое одеяло!
Хосок смеется и качает головой. Юнги разъяренный и совершенно не выспавшийся из-за жаркой ночки, произошедшей после вчерашнего похода в черную дыру. Юнги пить не умеет, не способен контролировать свое тело под градусом. Ночью все хорошо, слишком хорошо, чтобы думать о последствиях, а на утро омега превращается в дикую злющую кошку, готовую рвать любого, кто нарушит ее сон. Хосок к этому привык. Юнги сам виноват в том, что не выспался. Альфа так наказывает его за то, что безбожно нажрался. Пить нехорошо. Особенно семнадцатилетним омегам, учащимся в выпускном классе. А сейчас Юнги сидит посредине широкой кровати, испепеляет своего альфу сонными глазами и дышит яростно, точно разъяренный зверь.
— Вали в душ, а потом завтракать, — командует Хосок, не обращая внимания на то, как его пытаются испепелить, и кладет скомканное одеяло на край кровати.
