Разработка реформационной стратегии злодея.

Глава 95. Правда

Ду Ли обернулся, взгляд пробежался по лицу Цзян Сюньи. Он протянул руку и мягко оттолкнул меч, у которого не было намерения убить. Покачав головой, он со вздохом сказал: 

— Мой брат... ...

Как будто с неба обрушился сильный гром с небес, в ушах его загудело, и все его тело онемело. Цзян Сюньи почувствовал, как его сердце бьется о грудину, как будто его грудь вот-вот взорвется. Сам того не осознавая, его меч с лязгом упал на землю. Ему казалось, что его кровь закипает, и все же он все еще неудержимо дрожал. Только с большим усилием он смог выдавить из себя слова: 

— Брат... Цзян Юань? Ты?! Ду Ли... всегда был тобой?

Ду Ли, или Цзян Юань, рассмеялся, но на его лице не было и следа улыбки. Вместо этого его глаза покраснели, и он быстро шагнул вперед, чтобы обнять Цзян Сюньи и крикнул: 

— Сюнь-Сюнь.

Даже если этого человека всегда окутывали сомнения, а его странно фамильярное отношение легко вызывало подозрения, эта мысль была слишком невероятной. Эта идея уже приходила ему в голову раньше, но он не смел поверить в нее. Однако выражение лица и манера речи Цзян Юаня только что ясно все доказали. Вплоть до объятий Цзян Сюньи все еще чувствовал, что это был всего лишь сон. Он тупо поднял руку, чтобы ответить на объятие, затем пробормотал: 

— Брат, почему ты здесь...

Цзян Юань прошептал: 

— Я пришел забрать тебя домой.

При этом Цзян Сюньи вздрогнул, замер на мгновение, прежде чем он внезапно поднял руку и оттолкнул его. Цзян Юань всегда знал, что его младший брат умен, и уже не очень был уверен в том, как все пойдет. Увидев, что его реакция сейчас была неправильной, у него не было другого выбора, кроме как вести себя так, как будто ничего не произошло, и озадаченно спросить: 

— Сюнь-Сюнь?

Цзян Сюньи молча посмотрел вниз. Через некоторое время ему показалось, что он принял решение и медленно сказал: 

— Брат, как ты пришел? Почему ты раньше не сказал мне, что это был ты?

Предполагая, что Цзян Сюньи просто сомневается в его личности, он вздохнул с облегчением, объяснив: 

— Я не мог ничего сказать раньше, потому что сразу после прибытия я столкнулся с противником, который запечатал мой дух под землей этого храма. Без моей полной души я не мог избавиться от печати, поэтому у меня не было выбора, кроме как ждать этого момента. Пока храм не рухнул сегодня, у меня не было возможности сказать тебе это.