Я и подумать не могла, что наши отношения привлекут столь сильного внимания. Нам стоило просто появиться на крыльце школы, взявшись за руки, как все сразу раззявили свои рты так сильно, что челюсть вот-вот коснулась бы их ног. Аарон держал свою ладонь на моей талии и, наверное, это стало первым признаком для всех. Кимберли была первой, чей гнев я испытала. Она «случайно» задела меня плечом, но в этом жесте я почувствовала столько злобы и столько гнева, и... обиды. Должно быть, ей очень неприятно. Обидно. Аарон был её единственным другом, но они перестали общаться, а теперь он и вовсе вступил в отношения со мной — а меня она не переваривает.
— Лаура! — кричит Элиза, вертясь вокруг меня как электрон вокруг ядра. — Расскажи, как это произошло?! Он первый поцеловал тебя, да? Или ты?
Я смущалась и смеялась, ведь мне до сих пор не верилось в это. А ещё большим моё смущение становилось в присутствии Аарона. Он приехал за мной сегодня с утра. Не целовал. Наверное, понял, что мне ещё не привычно, и я в смятении. Но обнимал долго.
— Я не буду рассказывать при каких обстоятельствах это произошло, но, — губы тянутся в стороны при воспоминании о нашем первом поцелуе, — он был инициатором. Знаешь, у меня в тот момент остановилось сердце. Прям реально остановилось!
Подруга захлопала в ладони и громко-громко хохотала, радуясь за меня настолько искренне.
— А что у вас с... Элаем? — мне не было известно ничего о их отношениях. Предпринял ли что-то Элай после моего голосового? Помогло это или наоборот оттолкнуло?
— А почему ты спрашиваешь? — Элиза отвела взгляд в сторону, и я уже было подумала, что случилось что-то плохое. Но, когда увидела выступающий багрянец на её белоснежных щеках, поняла, что всё же свершилось что-то хорошее. И надеюсь, это именно то, о чём я думаю.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Дождь в наших сердцах
Любовные романыНенависть. Дружба. Любовь. Им пришлось застрять на первом этапе, но они смогли перейти на остальные. Их связывает не только это. Одинаковые жизненные ситуации, проблемы, боль. Детство Лауры принесло ей много слез. У нее не осталось ничего, кроме му...