Тони очнулся в ярко освещенной комнате со светло-голубыми стенами, на кровати под белыми простынями, окруженный медицинским оборудованием, мерно пищащим в такт биению его сердца.
И он не то чтобы испугался — он озадачился. Потому что он понятия не имел, где он. В больнице, это очевидно, но откуда он это знает?
Строго говоря, чем сильнее он над этим задумывался, тем яснее понимал, что не знает ничего.
Его зовут Тони, он в больнице, а в районе затылка у него начинает растекаться тупая боль, — вот и всё. Он закрыл глаза и сконцентрировался, пытаясь вспомнить, как попал сюда, но воспоминаний… не было.
— Тони?
Он распахнул глаза, чтобы увидеть в палате темноволосую женщину, возникшую словно из ниоткуда.
— Привет?
— Привет, — отозвалась она, коротко улыбнувшись. — Я — доктор Хэлен Чо.
Тони попытался понять, знакомо ли ему это имя. Оно хотя бы должно быть ему знакомо? На ум ничего не шло, так что он ограничился кратким «Рад вас видеть».
Доктор Чо хмыкнула.
— Ах да, конечно. Я подозревала подобное еще по МРТ-сканам, сделанным этим утром, но теперь уверена. Тони, у вас полная ретроградная амнезия. Это временное состояние, мы с ним разберёмся.
Тони нахмурился.
— Откуда вы знаете, что оно временное, если я только что очнулся?
Не похоже, что она сочла вопрос профанским или дурацким. На самом деле она только шире улыбнулась.
— Причиной амнезии была не обычная травма головы или расстройство гиппокампа, а некое явление, которое я предпочла бы не обсуждать здесь и сейчас. Я проконсультировалась с другим врачом, и он уверил меня, что существует способ полностью восстановить ваши воспоминания, но эффект от его применения будет заметен через несколько дней.
— Звучит чертовски подозрительно, но я вам поверю, док. Похоже, вы знаете, о чём говорите.
— Именно так. Поэтому вы меня и наняли, — просто ответила Хелен.Для Тони это стало новостью, и какое-то время он размышлял над ответом.
— А тот, другой доктор. Его я тоже нанял?
— Доктор Стрендж скорее ваш коллега. Он хотел помочь, — прежде, чем Тони успел вставить слово, Чо продолжила: — Хотите увидеть вашу семью?
Тони замер. У него есть семья? И эти люди о нём беспокоятся? А они знают, что у него амнезия и что он не сумеет их вспомнить?
А если они разозлятся из-за того, что он их не помнит?
У Тони внезапно пересохло во рту, он с трудом сглотнул и хрипло прошептал:
— Они знают?
— Я предупрежу их, — уверила его Хелен. Заметив взгляд Тони, она решила добавить: — Они очень волновались, Тони, и очень хотят скорей вас увидеть.
— А. Конечно. Ну да. Хм… Тогда зовите их.
Хелен ушла, а Тони вцепился в простыню, укрывающую его колени, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу. Он понятия не имел, что ему ожидать.
Есть ли у него жена? А его родители — они живы? Братья, сёстры? Нет, это всё ощущалось как-то неправильно, но значило ли что-то это ощущение?
Дверь в палату снова открылась, и Тони был поражён.
Появившаяся женщина была самой красивой из всех, кого он когда-либо видел. Ее длинные светлые волосы свободно рассыпались по плечам, а голубые глаза сияли.И она сразу бросилась к нему.
— Тони, — выдохнула женщина, опускаясь на край кровати и нежно касаясь его щеки ладонью. От волнения она закусила губу.
— Гм… — рассудительно и умно выдохнул Тони. — Привет.
Женщина улыбнулась, но её глаза наполнились слезами, и это сразу подействовало на Тони, заставило сжаться сердце, заморозило кровь в жилах.
Он приподнялся, накрыл её руку своей и произнёс, не раздумывая:
— Не плачь. Пожалуйста, только не плачь.
Выражение её лица смягчилось, она погладила Тони по щеке.
— Привет. Я Пеппер.
— Пеппер, — тихо повторил он, надеясь, что это имя привычно ляжет на язык, что-то всколыхнёт в памяти. Ничего не произошло.
— Замечательное имя, — похвалил он, улыбнувшись.
Пеппер рассмеялась, и Тони понял, что любит, как при смехе чуть морщится её нос.
— Спасибо.
Они молчали еще какое-то время, всё так же держась за руки. Тони не сводил с Пеппер взгляда, веря, что если постарается достаточно сильно, то вспомнит её, вспомнит хоть что-нибудь.
В конце концов ему пришлось спрашивать.
— А ты моя…?
— Я твоя невеста, — ответила Пеппер, улыбаясь немного грустно.
Тони потратил мгновение, чтобы привыкнуть к мысли.
— Чёрт возьми.
Пеппер снова рассмеялась, на этот раз свободней, заставив Тони улыбнуться. Но у него перехватило дыхание, когда она склонилась к нему и поцеловала в щёку.
— Даже с амнезией ты всё равно мой Тони, — сообщила она, словно делая ему величайший в мире комплимент. Тони одарил её в ответ дурацкой улыбкой, снова заставив рассмеяться. Серьёзно, это теперь его новая цель в жизни: заставить Пеппер смеяться как можно больше.
И хотя больше всего ему хотелось, чтобы она осталась, через несколько минут он начал гадать, нет ли кого-нибудь ещё, кто нервничает снаружи в ожидании своей очереди увидеть его?
— Доктор Чо сказала, меня хотят видеть, — Тони запнулся. — Во множественном числе. Там… ждёт кто-то ещё?
— Конечно, — уверила Пеппер. — Сейчас я его позову.
Не уточняя, кого это «его», Пеппер ещё раз поцеловала его в щёку и вышла. Тони проводил её взглядом, снова начиная нервничать. Он очень надеялся, что она вернётся вместе с тем, кого должна пригласить. Её присутствие начинало казаться знакомым, успокаивало — словно его собственное тело успело вспомнить её раньше мозга.
К немалому удивлению Тони в палату вошёл подросток. Щуплый и не слишком высокий, лет тринадцати-шестнадцати на вид, с растрёпанными и вьющимися каштановыми волосами, спадающими на лоб.
Когда он впервые увидел Пеппер, она показалась ему незнакомкой, но как только он увидел этого подростка, что-то в нём всколыхнулось, словно какой-то голос в голове, повторяющий раз за разом: «Я знаю его. Я знаю его. Откуда я его знаю?»
Тони, нахмурившись, уселся на кровати, наблюдая за подростком. Почему он кажется таким знакомым?
А потом их взгляды встретились.
Глаза у мальчика были теплые, карие, и Тони понятия не имел, откуда он это знает, но сразу же подумал «Прямо как мои».
Его сердце пропустило удар, дыхание замерло.
Господи ты боже.
Это его сын.
Это не было догадкой, это было констатацией факта. А потом на Тони хлынули чувства, настолько сильные, что у него закружилась голова. Восторг от того, что вот этот живой, тёплый подросток — сын Тони, и вместе с восторгом пришло внутреннее желание защитить его от всего, что только может навредить.
Подросток остановился у кровати, и теперь Тони смог увидеть, что глаза у него покрасневшие от слёз. Пришло ощущение, что его самого ударили в живот, и всё в Тони вскипело от желания исправить случившееся.
— Иди сюда, — позвал Тони, машинально похлопав по кровати, где минутой раньше сидела Пеппер. Подросток подчинился, явно смущаясь.
Тони с трудом сглотнул, жадно разглядывая лицо собственного сына. Красивый, действительно красивый — и это, конечно, отцы говорят о новорождённых, но чёрт побери, Тони только что впервые встретил собственного сына, естественно, ему страшно до дрожи! И он уже настолько сильно любит этого парнишку, что у него нет слов. Нет слов.
Он протянул руку, чтобы коснуться щеки паренька, как Пеппер касалась его самого, и этот простой жест заставил подростка умоляюще вскинуться.
— Как тебя зовут? — шепнул Тони, уже ненавидя себя за вопрос, за саму необходимость задавать его. И, да, его сын едва сдерживал слёзы.
— Питер.
Питер.
— Прости меня, Питер.
— За что?
— За то, что я такой ужасный отец, что позабыл собственного сына, — объяснил Тони.
К его удивлению, Питер замер, не дыша. Может быть, он надеялся, что Тони на самом деле помнит его, помнит, кто он, хоть бы даже он забыл самого себя, — только, чтобы разочароваться?
Тони почти начал извиняться снова, но не успел — Питер бросился к нему и сжал в объятиях.
— Ты не виноват.
Голос у него дрожал.
Тони обнял его за плечи, уткнувшись носом в макушку. Ощущение было успокаивающее, пусть и не знакомое, и Тони намеревался сидеть так долго, очень, очень долго.
Пеппер вернулась с доктором Чо и двумя мужчинами, назвавшимися Роуди и Хэппи. Странные имена, но все только рассмеялись, когда он удивился вслух. Питер всё так же прижимался к нему, и Тони был только рад. Он гладил Питера по голове и гадал, какой же была его мама. Наверное, у неё тоже были волнистые волосы…
К его удивлению, Чо разрешила ему уйти. К удивлению куда большему оказалось, что это не больница, а медицинское крыло башни, которая принадлежит ему и в которой он живёт.
— Я богат? — уточнил он, насмешив всех вокруг до слёз, чего Тони уж совсем не понял.
После того, как он сменил больничную одежду, Пеппер и Питер отвели его к лифту и Пеппер вежливо попросила:
— ПЯТНИЦА, отвези нас в пентхаус.
— Конечно, мисс Поттс, — отозвался женский голос. Тони вздрогнул и перевёл взгляд на потолок, откуда голос раздался.
— Это ПЯТНИЦА, твой ИИ, — объяснила Пеппер. — Ты её создал.
— ИИ? — сразу заинтересовался Тони. — Она управляет башней?
— И занимается множеством других вещей.
— Восхитительно, — ухмыльнулся Тони. Пеппер и Питер улыбнулись в ответ.
— Подожди, пока я покажу тебе лабораторию! — пообещал Питер.
День промелькнул стремительно. После того, как Питер в самом деле показал ему лабораторию, где Тони ощутил себя ребёнком на кондитерской фабрике, и где они провозились добрые несколько часов, Питер внезапно что-то ОСОЗНАЛ. Тони сразу это понял по сияющим глазам.
— Что? — сразу же спросил он, встревожившись. Как бы весело они ни проводили время, его амнезия всё время вставала между ними, и с этим приходилось что-то делать. Например, спрашивать.
— Ты никогда не видел «Звёздные войны»!
— Не видел, — согласился Тони, потому что он определённо этого не помнил.
Питер схватил его за руку, и не дав положить инструменты потащил в другую комнату.
— Идём! Лучше, чем смотреть «Звёздные войны» в первый раз, только смотреть, как кто-то смотрит их в первый раз.
— Так хорошо? — со смехом уточнил Тони, подчиняясь.
Питер замер на месте и одарил его смертельно серьёзным взглядом:
— Это лучшие фильмы в мире!
Так что он провёл вечер, сидя на диване с Пеппер и Питером. Они смотрели «Звёздные войны» и ели пиццу, и Тони думал, что, возможно, ему не так уж и нужны воспоминания, если у него уже есть такая вот жизнь.
Когда Дарт Вейдер открыл Люку правду, Тони был в шоке.
— Малыш, обещаю, что если даже я перейду на Тёмную Сторону, я никогда не отрублю тебе руку, — пообещал он с предельной серьёзностью.
— Рад слышать, — рассмеялся Питер, крепче прижимаясь к боку Тони. Пеппер наблюдала за ними, и когда Тони перехватил её взгляд, не успела вовремя скрыть замешательство. И он задумался, могло ли быть так, что они с Питером обычно вели себя иначе и сейчас Питер просто радуется, что Тони в порядке и потакает ему, соглашается обниматься.
Ещё он подумал, что, возможно, ему следовало бы больше беспокоиться о пропавших воспоминаниях, о всех потерянных годах, но… он чувствовал себя свободным. Он мог просто быть, здесь и сейчас, с невестой и сыном, не заботясь обо всех предыдущих ошибках, горестях и сомнениях.
Тони понятия не имел, почему, но ему казалось, что по большей части его воспоминания не очень-то приятны.
Ночью он увидел чудовищ, и полёт, и бескрайний космос, распростёртый перед ним. Кто-то кричал — он сам, и Пеппер, и Питер…
Он очнулся в холодном поту, радуясь пустоте в голове.
На следующий день, пока Питер спал, а Пеппер была занята, он бродил по пентхаусу, заново знакомясь с ним, и пытался понять, почему у него нет детских фотографий Питера.
Свежих было множество, но на каждой из них Питер выглядел точь-в-точь как сейчас, и на многих рядом с ним был Тони, но это же его сын, разве не должно быть других снимков? С какой-нибудь наградой, или на Рождество, на День рождения?
Может быть, они с Питером долгое время были разделены?
От мысли, что у него мог быть сын, но не было возможности быть с ним, Тони начало подташнивать.
Еще не было ни одной фотографии его собственных родителей. И Тони, кажется, начинал догадываться, почему…
Он хотел было спросить ПЯТНИЦУ — саму по себе чудо из чудес — но не решился, не без труда и не сразу признавшись себе, что чего-то ему просто не хочется знать.
