Главнокомандующий и Шестой Принц. Том первый.

Глава 47.

Перевод выполнила LizzyB86

Главнокомандующий Ляо Шань.

За два часа до полудня три наших повозки выехали из лагеря по направлению к воротам города Цю. Линь Чен, Лян Чжоу и я возглавили процессию, а четверо солдат плотным строем ехали позади нас. Мы распустили приехавших с нами из столицы возчиков, и теперь повозками управляли трое моих людей.

Нам было приказано не брать с собой оружие, но мы, разумеется, ослушались приказа, припрятав его под одеждой. Ворота города, тяжелые, вмонтированные в каменную стену, были достаточно широки, чтобы могли проехать две повозки. Когда мы оказались внутри, наши глаза начали разбегаться от увиденного.

Прежде всего взор останавливался на главной площади города, которая представляла собой мощеную мостовую, окруженную невысокими каменными зданиями с трех сторон и городской стеной с четвертой. Улицы брали от нее начало, а затем расходились артериями по всему городу.

Гвардейцы короля уже ожидали нас, выстроившись в ряды. Перед ними на лошади сидел офицер, а на другой стороне площади уже столпилась небольшая группа любопытных зевак. Мы не стали сильно томить их промедлением и выкатили фургоны на середину площади.

Через мгновение офицер на лошади выдвинулся вперёд. Он являлся китайцем, а не тибетцем, но сей факт никак не смягчал его недружелюбия по отношению к нам. Мы отдали честь, но мужчина не ответил нам тем же, предпочтя просто перейти сразу к делу. Бесцеремонно указав нам на повозки, он пробасил:

— Выгрузите подношения.

Мои люди, словно только и ждавшие сего сигнала, занялись извлечением из повозок деревянных сундуков с сокровищами. Все вещи, которые мы с таким трудом привезли из столицы, наконец достигли места назначения на каменной мостовой города Цю.

Солдаты Цю, дождавшись выгрузки сундуков, подняли их и по двое побежали с ними по дороге, которая, как я понял, вела ко дворцу. К слову, груженные сундуки из сандалового дерева с тяжелым содержимым внутри весили немало. И я отнюдь не завидовал этим воинам, вынужденным тащить тяжесть к возвышающейся громаде дворца.

В стремлении произвести на нас впечатление, они переиграли самих себя. Хотя это была исключительно их головная боль. У нас же имелась своя. Когда последний сундук был поднят и унесён, конный офицер, нахохлившись, надменно воскликнул: