Race To My Dream | Charles Leclerc

XXVIII. Утро понедельника

Отключить все уведомления на телефоне было рискованно для человека, которому постоянно следовало держать руку на пульсе, но Саммер это сделала. Она остро нуждалась в тишине, чтобы замолчали мысли, и весь мир оставил её в покое.

«Я тоже его люблю»...

Слова, которые имели смысл с самого начала этой истории, с того дня, когда она впервые увидела Шарля в лифте. С момента, когда услышала его короткий экспрессивный диалог по телефону. Теперь Саммер понимала, что Шерил всегда была где-то поблизости. Звонок. Клуб. Случайная встреча в отеле. Бывшая девушка Леклера постоянно напоминала о себе, не желая оставаться в тени. Потому что она тоже его любила.

Уоллен выключила настольную лампу, натянула повыше плед, почти полностью спрятавшись под ним, и дала наконец волю слезам. Она так устала. Жизнь постоянно испытывала её в ненавистном закрытом парке аттракционов, где кривые зеркала искажали реальность, где эмоции возносили ввысь и заставляли рухнуть вниз с бешеной скоростью.

Никто не должен совершать таких ошибок: влюбляться раньше, чем закончится выздоровление после прошлых травм. К сожалению, есть вещи, неподвластные правилам, есть чувства, с которыми невозможно спорить. И если бы Саммер спросили: любить или не любить, — она, не раздумывая, сказала бы, что выбор очевиден.

Закрывая мокрые от слёз глаза, Саммер надеялась увидеть его во сне. Чтобы обнял её, сказал, что весь этот мир создан для них двоих, но кошмары следовали за ней повсюду.

— Шарль, я люблю тебя. Почему ты смеешься? Пожалуйста, прекрати! Хватит!

Он берёт за руку девушку, которая кажется такой знакомой, но ветер развевает её волосы, скрывая лицо.

— Пойдём, дорогой, нам пора.

— Иду, любимая.

Леклер уходит, игнорируя Уоллен, бросившую своё сердце к его ногам. Он беспощаден и холоден, каким никогда раньше не был. Кто этот парень, которому плевать на её чувства?

Саммер окутывает страх и паника, лёгкие будто лишили доступа к кислороду. Мир вокруг кружится, но никого нет рядом. Никто не собирается ей помочь. Она осталась одна, никому не нужная, с огромной дырой там, где должно быть сердце.

Пробуждение стало глотком воздуха, в котором она так нуждалась, пока тонула в жалости к себе в увиденном кошмаре. Пять утра в понедельник ощущались как подходящее время для того, чтобы комфортно укутаться в одеяло и проспать до обеда без необходимости бежать на работу. У Саммер был выходной, но она запланировала на этот день кучу дел.