Race To My Dream | Charles Leclerc

XIV. Bella, ciao

Книга, прочитанная в самолёте, оставила за собой неприятное послевкусие. «Здравствуй, грусть» соответствовала своему названию, и вместо того, чтобы помочь расслабиться, только больше погрузила в состояние апатии. Перелёт стал мучительно долгим, с учётом того факта, что позади бесконечно плакал маленький ребёнок. Саммер хотелось присоединиться к нему и тоже заплакать навзрыд, может, в этом было какое-то освобождение?

Уоллен улетела в Лондон, что не планировалось изначально, но события вчерашнего воскресного дня внесли свои коррективы. Вместо насыщенной недели в Италии вместе с Шарлем, она выбрала город с привычными дождями и флёром одиночества в первый день осени. Было о чём подумать, стоя на пороге нового этапа жизни.

Скучные отчёты, для которых не требовалось присутствие в Италии, Саммер взяла на себя. Остальные обязанности с позволения большого босса делегировала на Шерил и Майло. Команда с пониманием отнеслась к поставленным задачам, пообещав держать всё под контролем. Эти два человека стали настоящей находкой для совместной работы над креативными проектами и рекламными кампаниями. Когда-нибудь они станут полноценной заменой своему руководителю. Может быть, это случится раньше, чем кто-либо мог предположить.

Сообщение от Ашера, полученное ровно в семь утра в понедельник, содержало отчёт о стриминге и оценки от критиков музыкальных порталов. Новый трек стартовал с третьей строчки в мировом чарте, и это был лучший результат Four miles с момента основания проекта. Уоллен не могла сполна насладиться маленькой, но важной победой, потому что сердце до сих пор было не в порядке, а тело дрожало при малейшем воспоминании о глазах, смотревших на неё с глубоким разочарованием.

Шарль не звонил и не писал. Ей. Всё это время он демонстративно ставил лайки на фотографиях моделей, комментировал публикации медийных личностей и публиковал двусмысленные картинки в сторис. Он заставил волноваться не только поклонников, но и семью. В поисках ответов Артур пытался выйти на связь с Саммер, но ради своего душевного равновесия она предпочла молчать. И вместо того, чтобы отключиться от сети, глупая ещё больше вгоняла себя в депрессию, наблюдая за активностью парня.

Шарль назвал Саммер лгуньей, но она не врала. Просто не рассказала достаточно много о прошлом. Возможно, в этом её вина. Но неужели это повод, чтобы кричать на любимого человека? Или ещё хуже — броситься во все тяжкие и искать утешение в объятиях других женщин? Уоллен не знала, что думать, наблюдая за ним из сети. Те самые злостные сплетники, которых она презирала, сейчас стали для неё главным источником новостей о Шарле.