Больше, чем просто спор

Глава 29.

ЛАЛИСА

За окном дождь. Барабанит по крышам и карнизам. На часах почти двенадцать дня, а в комнате такая темень, будто вот-вот наступит ночь. Через два часа мне надо выдвигаться на тренировку, а я лежу и смотрю в потолок.

Отца снова нет. На выходные он повёз своих парней в Ульсан на мастер-класс к какому-то заслуженному тренеру ещё тех времён, когда я не родилась. Тот иногда консультирует молодых боксёров, но встретиться с ним непросто. Желающих много, а у него всё же возраст и, по словам папы, не самый простой характер.

Моему отцу удалось договориться. Сказал, что для парней это отличный опыт, который можно будет применить уже в этом турнире. Я особо не запомнила ни имени, ни всех регалий, о которых он с таким восхищением рассказывал.

В моей груди поселился мерзкий монстр, шкрябает когтями по рёбрам, пытаясь добраться до сердца, и нашёптывает мне противным, издевательским голосом:

«Кролик так и не признался тебе в любви».

Чонгук, в принципе, немногословный. Знаю, что закрытый. Его надо читать по глазам, прикосновениям, жестам. Чон так целует... Я никак не привыкну. Всё ещё задыхаюсь и теряюсь. Он контрастный. Холодный в повседневности и очень горячий в постели.

Гук делает с моим телом что-то невообразимое. Оно горит и покрывается мурашками от прикосновений его губ, рук, языка к совершенно разным и часто неприличным местам. Хотя о каких приличиях можно говорить, лёжа голыми в постели? Он любит кончать, глядя мне в глаза или на нас через зеркало в своей комнате.

Чонгук открыто выпрашивает кое-что для себя:

«Возьми его в рот, Лиса», — хриплым шёпотом звучит в моём подсознании, и низ живота тяжелеет, наливаясь кипятком.

Я никак не решусь, а он молчит о чувствах. Мне, как любой девочке, всё же хочется хотя бы один раз, вот так же горячо, на ушко услышать его: «Я тоже тебя люблю».

Обняв плюшевое солнце, прижимаю его к животу и смотрю, как сплошная стена дождя заливает оконное стекло.

Это просто осенняя хандра. Тяжёлое свинцовое небо над городом, лужи, сырой ноябрьский холод по ночам и минимальное количество солнечных дней так и располагают погрустить, покопаться в себе и даже немного пожалеть саму себя. Но я не особенно люблю это делать. Жалость - неприятное чувство. Даже само по себе слово будто делает тебя слабее и уязвимее. И никакого облегчения не приносит. Да и драмы в моей жизни более чем достаточно. Если на этом зацикливаться, можно скатиться в тяжёлую депрессию, угодить в больницу, сломать себе все планы на длинную и интересную жизнь.