Лекси.
Через несколько дней после увольнения Сабины врач дает мне добро. Том не выглядит восторженным, когда я говорю ему, что хочу сразу же начать работать в бизнесе его кузины, но с разрешением врача у него нет оправдания, чтобы держать меня дома.
Когда я просыпаюсь утром своего первого рабочего дня, Том уже в душе, а мне приходит сообщение от Дженет.
– Как у тебя дела?
Она проверяет меня каждый день после нападения.
– Намного лучше. Порезы заживают, голова в порядке. Том наконец-то разрешил мне выйти на работу.
Через минуту мой телефон пикает от ее ответа.
– Том?? Звучит так, будто вы двое уютно устроились. Как он??
Я не знаю, что написать ей в ответ. Неделю назад я бы написала эссе о том, как сильно ненавижу своего мужа, но как я могу выступать против человека, который чуть не получил пулю ради меня? Человека, который добровольно наложил на меня швы, когда мне было страшно? Человек, который не рассердился, когда я изо всех сил пыталась вывести его из себя, но который совершенно вышел из себя, когда услышал, что Сабина ведет себя со мной как большая стерва?
Он уволил эту ужасную женщину на месте. Я до сих пор не могу поверить в это.
Прошла почти неделя с тех пор, как мы стали спать в одной постели. С каждой прошедшей ночью пространство между нами словно уменьшается. И я не могу перестать думать о том, чтобы снова поцеловать его.
Я бросаю телефон и прижимаю ладони к лицу.
Я смягчаюсь для него. Делаю то, что обещала себе никогда не делать.
А как же мой план? Я даже не смотрела на этот клочок бумаги с момента нападения. Я не уверена, что у меня хватит сил продолжать что-то из этого. Не сейчас, когда Том начинает казаться мне не столько тюремщиком, сколько человеком, в которого я могу влюбиться.
Я ругаюсь себе под нос.
Он побеждает.
Он побеждает, потому что я в его власти, и мне приходится постоянно напоминать себе о жизни, которую я никогда не смогу прожить из-за него. О том, что он безжалостен, умен и знает, как повернуть ситуацию в свою пользу.
Неважно, что он защитил меня. Да, если бы в том ресторане были мы с отцом, дорогой отец использовал бы меня как живой щит, но Гарцоло Миллер вряд ли является тем эталоном, с которым я должна сравнивать других мужчин.
Тому пришлось защищать меня, потому что в случае моей смерти он выглядел бы слабаком, и его путь к тому, чтобы стать боссом Миллеров, усложнился бы.
Но он, кажется, искренне беспокоился о моем благополучии. Или он очень хороший актер. Когда он увидел, что я истекаю кровью на земле, клянусь, он выглядел обеспокоенным. Более чем обеспокоенным.
Измученным.
Я провожу ладонью по губам. Я не понимаю его и не знаю, как относиться к той его версии, которая, кажется, действительно что-то чувствует ко мне. Реально ли это или иллюзия? Что, если эта версия Тома исчезнет, как только он переспит со мной?
Дверь в ванную открывается, и Том выходит оттуда в одних багги джинсах.
Чтоб меня.
Я уже должна была бы привыкнуть к виду его тела, но нет. Моя кожа нагревается, а сердце колотится чуть быстрее.
– Неро отвезет тебя на работу.
– Почему? - спрашиваю я, лежа в постели. Я изо всех сил пытаюсь удержать взгляд на его лице, а не на теле.
Но у меня ничего не получается.
Под его кожей бугрится мускулатура, и я не могу отвести взгляд.
