Лекси.
На следующее утро я просыпаюсь, прижавшись спиной к обогревателю.
Только через мгновение я понимаю, что это мой муж. Я помню, как засыпала, прекрасно осознавая, что между нами шесть или около того дюймов пространства, а теперь они исчезли. Их стерло ночное притяжение между нашими телами.
Мои пальцы судорожно сжимают простыни. Дыхание Тома медленное и ровное, но я знаю, как он звучит, когда спит, а сейчас он не спит.
Вместо того чтобы отстраниться, как следовало бы, я выгибаю позвоночник, слегка отводя бедра назад.
Это бесконечно малое движение. Такие люди делают во сне. Твердости, с которой он прижимается ко мне, хватило бы, чтобы разбудить любого.
Мое дыхание сбивается. Я знаю, что он это услышал. Возможно, он почувствовал крошечный толчок, который я сделала, прижавшись к его груди.
Большая рука скользит по моему бедру, задевая ткань ночной рубашки и вызывая приятный гул под кожей. Его движения медленны и неторопливы, как будто мы находимся во сне. Он толкает меня вперед, пока я не оказываюсь прижатой к матрасу, а мое лицо не оказывается наполовину зарытым в подушку. Мои твердые соски плотно соприкасаются с кроватью, и я слегка стону от давления.
Том прикасается губами к горлу и лижет мою разгоряченную плоть. Я подавляю вздох и стон. Его пальцы впиваются в мое бедро, а большой палец надавливает на выпуклость моей задницы. Его губы переходят на мой затылок, а затем опускаются ниже, проходя по позвоночнику. Влажные поцелуи касаются каждого позвонка, который я чувствую между ног.
Я жажду большего.
Я закрываю глаза, поглощенная ощущениями, которые он создает в моем теле.
И тут на мое плечо приземляется крошечный дьяволенок и шепчет мне на ухо: Если ты поможешь мне схватить его, я дам тебе свободу.
Мои глаза распахиваются.
Черт.
Вспоминается разговор с отцом.
Я ударяю Тома локтем в ребра и чуть не падаю на пол, пытаясь от него убежать. Он ловит меня в тот момент, когда я уже собираюсь откинуться на край матраса, его рука тисками обхватывает мою талию.
Наши взгляды встречаются впервые за это утро. Его - темный, голодный и полный разочарования. Мой - широкий, тревожный и такой чертовски привлекательный.
Я еще не решила, что буду делать - приму ли предложение отца или нет. Но одно лишь воспоминание о его словах наполняет меня чувством вины.
отец хочет, чтобы Том был мертв. А я сижу на этой информации, вместо того чтобы сказать ему.
– Отпусти меня, - шепчу я.
Он отпускает. Я неуклюже приземляюсь на ноги, бросаюсь в ванную и закрываю за собой дверь. Мое сердце в панике колотится в груди. От одной мысли о работе с отцом меня тошнит, даже если это пойдет мне на пользу. Гарцоло Миллер не заслуживает того, чтобы быть доном.
А Том не заслуживает смерти.
Он убил бесчисленное количество людей. Он - символ всего, что ты ненавидишь. Всего, от чего ты хотела убежать.
Я включаю душ, устанавливаю ледяную температуру и вхожу внутрь. Когда вода попадает на кожу, меня пробирает крупная дрожь.
Мне нужно больше времени. Больше времени, чтобы узнать Тома. Больше времени, чтобы убедить себя в том, что в этом жестоком человеке скрывается настоящий человек. И мне нужно больше времени, чтобы понять, чего я хочу от своей жизни.
Потому что впервые с тех пор, как я себя помню, ясного ответа нет.
