В плену фантазии

«Волчонок» (Олег/ОЖП) флафф

Сережа любил повторять, что у всех детдомовцев незакрытый гештальт – они все хотели семью. Аня любила посмеиваться над другом, напоминая, что сам Разумовский считает себя устоявшимся чайлдфри.

– Я не хочу детей, - каждый раз соглашался мужчина. – Но мне очень нравится пытаться.

Олег хотел детей. Это знала не только Аня, но и Серёжа, что проводил с другом достаточно времени, и даже Лера, которая часто улавливала его печальные взгляды на витрины детских магазинов. Аня честно пыталась отыскать логику в этом желании, ни ему ли, бывшему наемнику, другу международного террориста, знать, какая у них тяжелая жизнь, да и быть в бегах с младенцем на руках не лучшая затея. Одно дело было делить на двоих фамилию, другое было дать этой фамилии наследников .

Волков вернулся домой поздно, усталый и вымотанный, после очередного задания Разумовского. Мужчина, горячий после душа и благоухающий гелем, забрался в кровать, оставляю поцелуй на плече девушки. Аня коснулась влажных волос, Олег заурчал, как настоящий прирученный зверь.

– Спи, – тихо говорит ему Аня, перебирая короткие волоски. – Ты дома.

На Волкова эти слова всегда действовали волшебным образом. Он дома. Эту квартиру они искали долга, да, был соблазн вернуться в ту, что выделило им государство, но начинать новую жизнь на осколках прошлого не хотелось. Они какое-то время жили в особняке Сережи, возможно причина была и в том, что было страшно оставлять Разумовского после всех событий. А потом чета Волковых, совершенно наткнулась на объявление об этой квартире. Аня влюбилась сразу, в еще голые стены, Олег отнесся более рационально, прикинул, сколько займет ремонт, потом уборка, мебель, но глядя на горящие глаза жены, он сдался, как и всегда.

Мужчина проваливается в спасительные объятия сна, чувствуя, как пальцы жены, слепо, наощупь, наизусть, скользят по татуировке. Олег с улыбкой вспоминает, с каким восторгом Аня первый раз коснулась его татуировки, позволяя холодным пальцам задрать футболку, спустя столько лет он ощущал фантомный вес той девочки-подростка на своих бедрах. Она всегда имела на него такой эффект, в детском доме, после армии, когда он бородам шлялся в песках, и вот теперь, когда он вернулся к ней побитым волком.

Утро встретило его тепло одеяло и запахом оладушек. Приятное чувство отдыха и бодрствования, разлилось по телу Олега. Сейчас, он как никогда был благодарен Ане за ту возможность отдыха, за которую девушка отчаянно спорила с Серым. Из ванной, сквозь открытые двери слышался шум воды. Олег встает, игнорирует смешные тапки с волком, которые Аня вполне серьёзно преподнесла ему на годовщину свадьбы. Быть честным, Олег любил эти тапки, но не хотел нарушать звуки прекрасного утра шарканьем подошв.

В такие дни, которые гордо именовались выходными, Олег всегда фыркал, словно у него самая обычная жизнь, и он телохранитель миллиардера, а не друг террориста, Аня всегда вставала раньше. Волков добровольно отдавал ей кухню в свои владения, и когда появлялся там спустя время, завтрак ждал его на столе. Обычно его супруга сидела за столом и читала книгу, бывший наемник подходил бесшумно, беря ее в плен из объятий, и целовал в макушку, вдыхая запах шампуня. Аня смеялась, запускала руку назад, прижимая его за шею к себе, и так хорошо было на душе, спокойной.

Мужчина тянется за кружкой, в кофейнике – напиток бодрости, на столе, под полотенцем оладушки. Аня стала так делать, когда Олег рассказал ей о детском воспоминания, как бабушка сохраняла тепло эчпочмаков. Но татарскую выпечку Волкова пока не замахивалась, а вот оладушками часто радовала своего мужчину.

Олег знал, что в холодильнике дожидалось его пробуждение, варенье, домашнее. Серёжа ворчал, когда наступила пора выбираться на рынок за ягодами, но с удовольствием трескал красное золото, что выходило из под рук Волкова. Он в целом привык к этому обилию визуального хлама на своей кухне, и почти не заметил новую картинку. Олег, дрожащие рукой поднял магнит, и на его ладони упал снимок УЗИ. Олег с нежностью провёл пальцем по маленькой точке, рядом почерком его жены была приписка – привет, и рисунок кривого сердечка.

– Доброе утро, – раздался Анин голос.

Волков поднял голову, а девушка плюхнулась на стул, край её нижнего белья прикрывала футболка мужчины. Она взяла один ещё тёплый кружок и отправила в рот, давай Олегу возможность принять эту новость.

– И это... – голос Волкова хрипел чуть больше обычного. –... правда?

Девушка смущенно кивнула, запоздало понимая, что должна была сказать Олегу сразу, как перестала принимать противозачаточные, а не делать сюрприз. Может, спустя столько лет бесплотных надежд, Олег уже не хотел ребёнка? Может... Аня закусила нижнюю губу, но всем мрачные думы покинули её, когда Олег, опустился перед ней на пол, задираю футболку и собственного гардероба. Грубоватая кожа кончиков пальцев коснулась её живота, словно пыталась отыскать ту самую маленькую точку со снимка.

– Привет, – тихо произнёс мужчина, уложив голову на её колени.

Аня улыбнулась, кладя руку на макушку Волкова. Он опёрся небритой щекой об её бедро, а затем оставил поцелуй на нежной коже. Оказалось, что это прекрасная мысль о будущем ребенке. Малыш скоро появится на свет, и они будут любить его до безумия, потому что это лучшее, что могло с ними случиться. Да, они еще не знаю, что их ждет. Сотни вопросов уже сыпались на голову Олега: когда нужно идти в клинику? Какая клиника лучшая в городе? Придется подключить Серого, чтобы он нашел лучшую, по отзывам и своим каналам. Что надо будет брать с собой? Когда надо покупать вещи для будущего ребенка? Чем теперь кормить Аню? И больше никогда, никогда не заставлять ее переживать за его прогнившую душу.

– Спасибо, - шепнул Олег, опаляя горячим дыхание кожу живота.

Аня улыбнулась. Их ребёнку уже повезло. У него будут любящие мама и папа, сумасшедший, в хорошем смысле слово, дядя, ворчливая тётя, которая не раз будет замечать, что не часть их семьи, но не устоит перед этим волчьем магнитом.

– Пожалуйста, Олеж.