В плену фантазии

«Сердца требуют перемен» (Максим Ковалёв/ОЖП) стекло

Вася останавливается у дверей кабинета и тяжело вздохнув, дергает ручку. Тишина, пугающая и манящая – Макса на работе еще нет. Она скидывает куртку и мечтает погреть холодные руки о чашку горячего кофе, когда замечает кипу бумаг и пустую банку.

— Да твою ж.. – чертыхается девушка и, щелкнув электрическим чайником, забирается на свой стул.

Ковалев изводил ее весь учебный процесс, и даже получив желаемое в одной из пустых аудитории не отступил. Не любовь, нет, скорее вынужденная мера, убеждала себя Вася. Макс изменился, перестал драться и огрызаться на одногруппников, смягчился, показывая ей свою личную сторону. Девушка тонет в этих ощущениях, в чувстве, что поэты во все времена называли любовью. Ковалёв приводит Воронову знакомиться к родителям, событие волнующее и пугающее, особенно зная, кто отец твоего возлюбленного. Ужин как-то не клеиться, как бы мама Максима не пыталась заполнить неловкие паузы. Вася с улыбкой рассказывает о себе, чувствуя, как пальцы парня напряженно переплетаются с ее собственными. Даже за закрытой дверью столовой, девушка слышит, как кричит Михаил Сергеевич, а женщина, стараясь скрыть страх в глазах, предлагает ей еще чаю.

— Как ты посмел притащить в мой дом девку безродную?

— Не смей так говорить о Василисе! – не остался в долгу Максим.

— Да ей от тебя только мое имя и надо! Знаешь, сколько таких ноги раздвигают перед мной каждый день?

— Не сравнивай Васю со своими проститутками, не вам, Михаил Сергеевич, ровнять всех под одну гребенку.

Уходят они быстро, Василиса едва успевает кивнуть маме Макса на прощание. В ту ночь он остается у нее, долго курит на балконе, а потом рассказывает все, сцепив руки в замок, как на приеме психолога: про то, как отец избивал мать, как изменяет ей, почему волосы красить начал. Слова льются из Ковалёва страшным текстом, Воронова лишь подбирается ближе и кладет теплые ладони на его плечи.

— Максим.

— Я не хочу быть таким, как он, - шепчет парень. — Не хочу.

Ковалёв поднимает на нее свои глаза, и в них Вася видит мальчика, испуганно мальчика. Воронова обнимает его, она не может защитить его от всего мира, от отца, но может дать ему чуточку любви.

— Не станешь. Ты – не он, ты – другой.

Василиса пытается возродить в нем человечность, что Михаил Сергеевич, так методично выдалбливал из своего сына. А потом, на очередной студенческой сходке, куда их пригласили по окончанию практики, все хотели зарядиться эмоциями и ринуться в бой с дипломом, Воронова видит Ковалёва целующегося с другой. Влюблённая дура – хмуро думает девушка, сидя в квартире над листами дипломной работы. Максим словно не понимает, что произошло, только вот девушка больше не оставляет ему шансов на объяснения. Поднимаясь за дипломом, красным, как та кровь, что у них выпили за время учебы, Воронова видит гаденькую улыбку Ковалёва-старшего, и борется с желанием, плюнуть ему в лицо прямо со сцены.

Вася надеется больше никогда не встречаться с Максимом, Питер город большой, преступников и работы на всех хвати, но он появляется в расположении Бану, чему и она не рада, мир Васи катится в урну под её рабочим столом. 

– Ладно, – соглашается она с подругой, вызвоненной на чашку кофе в обеденный перерыв. – Он не знал, что я там работаю, но сейчас все его попытки объясниться кажутся жалкими.
 
– Думаешь, Макс пришел туда ради тебя? 

Вася фыркает, глядя на гущу, что переливается на дне фарфоровой чашки, нет, манией величия она не страдает.

– Только, если ради того, чтобы испортить мне жизнь. 

Так они существуют в состоянии холодной войны, Бану давно махну на них рукой, выполняют свою работу и на том спасибо.

Чайник щелкает, а вместе с ним и дверь, и в кабинете показывается лицо Бану, вырывая Васю из раздумий о днях давно минувших.

— Ковалева нет?

Девушка качает головой, и дверь захлопывается. Она вчитывается в бумаги, чай пить не хочется, а за кофе сейчас выйти не вариант.

— Привет, - голос Ковалёва раздается минут через десять.

Вася кивает головой, зацепившись за имя Грома в деле связанным с «Око».

— Бану тебя ищет, ты опоздал. 

Макс ее словно не слышит, кидает куртку на стул.

— Я вчера весь кофе выпил, за новой банкой заскочить не успел, но взял на вынос. Раф, как ты любишь.

Парень ставит на стол бумажный стаканчик, Вася косится на логотип кофейни, где они часто сидели после пар, разбирая интересные дела.

— Спасибо.

— Почему ты меня избегаешь? Давай поговорим, как взрослые люди. 

Максим ставит свой стул напротив, вынуждая девушку поднять голову.

— Мы уже говорили, - нехотя отвечает Воронова. — Ничего хорошего из того не вышло. Давай не будем усложнять друг другу жиз.. 

— Я люблю тебя, - перебивает ее парень. 

Василиса поджимает губы, ей бы очень хотелось ему поверить, но перед глазами образ Михаила Сергеевича, на которого Максим становится похожим, в своем стремлении доказать обратное.

— Макс, слов мало, особенно твоих. 

— Вась, то, что было в университете.. – он аккуратно берет ее за руку, они оба нуждаются в этом физическом контакте.

— Пусть там и останется, - Воронова отдернула руку. — Мы просто коллеги. И я хочу, чтобы так оставалось.

— Ковалёв, живо в мой кабинет, - раздается голос Колмаковой.

«Ненадолго» - бурчит себе под нос Макс, направляясь в кабинет Бану.

Вася делает глоток кофе, молодой организм остро нуждается в кофеине, на языке оседает карамельный сироп, врать самой себе у девушки не получается.

После юбилея отца Максим ходит еще мрачнее, чем обычно. Колмакова намекает, что не плохо было бы узнать, у него, что случилось, но Вася отмалчивается, ровно до того момента, пока во «Вместе» не сливают видео с его феерической полицейской операции.

Ковалёв сидит за своим столом, уставившись на белый лист, где должен написать объяснительную о своем поведение, когда дверь открывается, и вместе с холодным воздухом приносит аромат духов Васи, он сглатывает, но лица не поднимает.

— Ты как? – тихо спрашивает девушка.

— Тоже нотации будешь читать? – фыркнул он.

— Я кофе принесла.

Василиса ставит на стол бумажный стаканчик, и он совсем теряется, ломается, как старая игрушка в руках дворового хулигана.

— Я устал, - признается ей Ковалёв.

Вася садится рядом и обнимает его, как тогда, несколько лет назад, он снова студент, и сейчас, как тогда, как вчера, как сегодня, снова нуждается в этой девушке больше, чем в ком либо.

— Только не натвори глупостей, - просит его Воронова.

Перед отъездом в суд, Максим, наплевав на все, целует Василису, и она, вопреки его ожиданиям не отталкивает, а отвечает.

Сдержать обещание, данное Васе, не получается. Максим лежит на асфальте в луже собственной крови, уставившись в серое небо Петербурга. Он снова натворил глупостей, упустил Чумного доктора, упустил «Око», а самое главное, так и не успел услышать от Вороновой – я люблю тебя. Ему мерещится сигнал скорой помощи, и Ковалёв старается не закрывать глаза. Продержать, чуть-чуть, а с неба скрываются капли дождя, неужели Петербург уже оплакивает его?