В плену фантазии

«Без права выбора» (Алтан Дагбаев/ОЖП) драма

— Сделай более дружелюбное лицо, - произнес Баатар, когда черная машина повернула к особняку.

— А больше мне ничего не сделать? – огрызнулся парень.

— Перестань, - отдернула его Юма.

— Конечно, легко говорить, не тебя же везут на смотрины, - недовольно ответил Алтан.

— Красна девица, - закатила глаза Юма. — В нашем веке никто это так не называет.

— В нашем веке такое и не практикуют, - напомнил он.

— Замолчите оба, мы уже все обговорили и решили, Алтан. Так будет лучше, - Баатар стряхнул невидимые пылинки со своего пиджака.

Алтану еще многое хотелось сказать деду, но машина остановилась и дверь распахнулась, перенося их в мир лицемерия и власти. Дагбаев, под толчок сестры, натянул на себя улыбку и вылез из машины. Скромный, по словам деда, прием, подразумевал собой около сотни гостей и примерно столько же охраны, как гостей, так и самих хозяев. Ему не хотелось ехать на прием, еще больше ему не хотелось жениться на какой-то девке ради блага клана, как будто Алтану есть до этого дело. Он перехватил у официанта бокал вина, трезвым этот цирк он не вынесет.

— Не налегай, хорошее шампанское сшибает с ног лучше дешевого, - предупредила его Юма.

Конечно, такие напитки для взрослых, а маленькие детки должны слушаться и играть в отдельной комнате. Каждый такой прием напоминал Алтану театр – заканчивалось одно действие и начиналось второе. Каждый из них торговал: кто-то полезными ресурсами, лесом, к примеру, кто-то информацией, что было уже опаснее, а кто-то, как их дед сегодня, членами своей семьи. Парень ничего не ответил сестре. Он не мог понять, почему именно ему пришлось стать разменной монетой в делах Баатара?

Неожиданно разговоры вокруг стихают, Дагбаев не сразу понимает почему, пока до его ушей не доносится музыка, красивая, живая. Он поднимает голову, и подобно голодной собаке, осматривается вокруг, пока его красные глаза не натыкаются на пианино, за которым сидит хрупкая девушка. Светлые прядки спадают на ее лицо, подобно вуали скрывая лик своей хозяйки.

— Золотейшество, - раздается голос Вадима, как всегда не вовремя. — Если она вам не нравится, вы всегда можете отдать ее мне, я готов работать за такое золото.

— Заткнись, - недовольно отвечает Дагбаев.

Когда мелодия перестает струиться из под пальцев девушки, его оглушает, аплодисменты кажутся слишком громкими. Она встает, грациозно поправляя свое платье, не меньше, чем поведение королевы, или той, кто хорошо знает себе цену.