Я-дракон

36.

Влюбленные драконы питаются мечтами. И потому часто травятся.

«Мое-ё! Отош-шла быстр-ро!»- ревёт внутри меня дракон.

«Рр-р! Покусаю!!» - злится собака на сене.

«Хнык-хнык», - плачет хрупкая и нежная девочка, которую обидели и предали.

«Хрюн для него - слишком слабое выражение, - презрительно бросает внутренний голос, - Всё-таки он настоящий му...»

«Но погодите, - пытается вмешаться рассудок, - Он нам... то есть ей... то есть никому ничего не обещал и не должен! Имеет право... наверное.»

Никто его не слушает. Я не слушаю. Я всё понимаю, но...

Больно и унизительно. Аж на секунду глаза зажмуриваю, потому что надеюсь, что если закрыть, а потом открыть - всё изменится. Картинка эта. И не будет он сидеть с грудастой девицей чуть ли не в обнимку, не будет с ней кружками чокаться и за плечо жамкать.

Под смеженными веками слёзы вскипают, тоже в секунду.

А когда открываю глаза... Ничего не меняется. Только мои внутренности начинают огнём полыхать. Не от оборота скорого, нет.

Паршиво мне.

Это что, ревность? Но разве я настолько влюблена, чтобы...

Что?

И не понимаю, что делать дальше.

Самой подсесть к какому мужику? За свободный стол - и не мешать колдуну свои мужские дела проворачивать?

Угу, ещё и благословить их на подъём в спаленку.

Устроить скандал?

Но вроде бы ни причин, ни прав у меня нет.

Уйти? В лес уйти, в прямом смысле. До утра не так много времени остаётся. Вот вспомнить, что у меня гордость и плевать мне на всяких колдунов - и уйти!

Только ноги несут меня за стол. А руки хватают остатки хлеба. И сливки. И настойку. Чуть ли не всё разом. И я начинаю усердно жевать, и пялится с весёлым изумлением - мнимым, конечно - на сидящую напротив парочку.

Может у Чонгука хоть ёкнет чего? Может он руку с пухлого плеча уберёт? Может хотя бы с виной на меня посмотрит? Может скажет что?

Или у девицы совесть проснётся?

Но эта сволочь руку не убирает, смотрит нагло, молча жуёт, а когда что-то бурчит - так не мне. А этой дряни! Которая тоже ест между прочим мою еду!