История Кореи (Новое прочтение). 2003 А.В.Торкунов. РЕДАКЦИЯ

Без названия 46

Обострение борьбы между Россией и Японией за КореюПодписание Потокола Ниси—Розена и отзыв российского финансового советника и военных инструкторов из Сеула означали наступление нового этапа во внутренней и внешней политике Кореи. Правители Японш умело воспользовались неспособнос- 1ыо правящей верхушки Кореи эффективно управлять своими финансово-экономическими и военными делами. После отъезда россиян военные вопросы оказались в руках японцев, а финансо- иые вновь захватил тесно связанный с лондонским Сити и японскими предпринимательскими кругами англичанин М.-Л.Браун. Под их прямым давлением в 1897—1899 гг. объявляются открытыми для иностранного, прежде всего японского, капитала порты Мокпхо и Цзиннампхо, Масан, Кунсан и др. Японцам уда- с1ся получить стратегически ключевой контракт на сооружение железной дороги Сеул—Пусан, упредив конкуренцию Германии, Великобритании и России в строительстве транспортных магистралей на полуострове. Трактуя в своих интересах условия Протокола Ниси—Розена, Япония взяла курс на превращение Корейского полуострова в основную базу для дальнейшего проникновения в Северо-Восточную Азию. К началу 1902 г. японские военные гарнизоны были ри мещены в Сеуле, Пусане, Вонсане, а также вдоль железной дороги Сеул—Инчхон и телеграфных линий: Сеул—Пусан, Сеул— Мокпхо и др. Японцами были созданы крупные топливные склады в Пусане, Вонсане и Инчхоне, им удалось поставить под кон- іроль 39 прибрежных маяков, а также создать 9 японских школ в различных городах полуострова. В 1902 г. японский капитал кон- іролировал около 72% всего внешнеторгового оборота Кореи. Из 1666 иностранных судов, вошедших в 1900 г. в корейские порты, 1159, т.е. примерно 2/3, имели японские флаги. В целях погашения финансовой задолженности Японии по иймам 1899 и 1901 гг. Корея вынуждена была уступить кредитору юлотоносные прииски в Чикшане, Чангсане и Сонгва, а также концессии на вырубку уникальных лесных массивов в провинции Капвондо. К середине 1903 г. в Корее проживало 26,6 тыс. японцем, причем власти Японии законодательно поощряли эмиграцию і моих граждан на Корейский полуостров. Под контролем японцев оказалась и финансово-кредитная система, монополизированная ткийским банком «Дайнити гинко». Неуклонно продвигалась и ионизация Кореи в духовной сфере. Все большее число молодых июлей не только из привилегированных, но и нарождающихся і редних слоев направлялись на льготных условиях в Японию для получения образования, освоения паназиатских ценностей этой і і раны. Итогом этой широкомасштабной, пока еще «мирной» экспан- t ии стало дальнейшее ущемление национального суверенитета Кореи, превращение ее территории в аванпост континентальной пконской экспансии. Форсированное проникновение Японии на Корейский полу- осі ров резко обострило японо-российское соперничество. Все расчеты России на участие в проектах сооружения телеграфных линий в Корее, приобретение земельных участков на юге в районе Пусан—Мокпхо—Цзинампхо, создание угольного склада и заправочной станции для своего флота в Масане, освоение с выгодой лесных концессий, несмотря на благоприятную позицию корейской стороны, наталкивались на жесткое противодействие Японии. Было очевидно, что Корея прежде всего в силу крайней слабости ее национально-государственного потенциала и узлового геостратегического положения стала ареной ожесточенного меж- имперского противоборства. В этой связи нет каких-либо оснований для лакировки и односторонней оценки внешней политики Российской империи в Восточной Азии в конце XIX — начале XX в. Достаточно объективными представляются в этой связи исторические свидетельства С.Ю.Витте о том, что в тот период в сознании российского монарха то и дело вспыхивало «стихийное желание двинуться на Дальний Восток и завладеть тамошними странами», в числе которых была и Корея. Персональными символами этой линии стали близкие к Николаю П великий князь Александр Михайлович и ротмистр А.М.Безобразов, инициатор военизированной лесной концессии на росс и йс ко-корейской границе. «В противовес осторожной и взвешенной политике Витте на Дальнем Востоке они легкомысленно шли на обострение отношений с Японией, что в немалой степени способствовало развязыванию войны 1904—1905 годов», — пишет видный исследователь А.В. Игнатьев. Тяжелым ударом по внешнеполитическому положению Кореи в начале XX в. стало заключение 17(30) января 1902 г. англояпонского политического договора, значительно осложнившего международный статус не только Кореи, но также Китая и России. Действуя в типичных традициях межимперской дипломатии, Токио и Лондон демагогически провозглашали свой совместный интерес в сохранении «статус-кво и общего мира» на Дальнем Востоке, «независимости и территориальной целостности Китайской и Корейской империй». Однако за этими отвлекающими декларациями таились совершенно иные, экспансионистские цели. Заявив об особых торгово-промышленных интересах п Корее, две державы договорились о «совместных действиях», если возникнут какие-либо угрозы этим интересам, включая «внутренние беспорядки». Во второй статье договора содержалась тонко завуалированная идея вывода из игры потенциальных союзников России (в частности, Франции), если по каким-либо причинам разразится японо-российская война. В статье третьей говорилось, что если одна или несколько держав примут участие в войне против одной из участниц договора (в частности, против Японии), то другая договаривающаяся сторона (в данном случае Англия) «придет ей на помощь и будет вести войну сообща и заключит мир во взаимном с нею согласии». Первоначально российская дипломатия, введенная в заблуждение декларативными заявлениями о приверженности целям сохра- пения «независимости Китая и Кореи», довольно спокойно реагировала на заключение японо-британского договора. Однако серьезную тревогу и беспокойство скрытая попытка японо-британ- I кого сговора по корейскому вопросу вызвала в самой Корее. 22 января (4 февраля) 1902 г. российский посланник в Сеуле Л.И.Павлов был информирован о том, что уже с 1901 г. японская дипломатия предпринимает настойчивые усилия, чтобы склонить императора Коджона к подписанию секретного «союзнического» договора против России. В проект подобного соглашения Токио предполагал включить следующие основные статьи: 1) в случае нойны между Кореей и Россией Корея обращается за вооруженной помощью к Японии; 2) в случае финансовых осложнений и необходимости получения внешнего займа Корея также обращается к правительству Японии; 3) власти Японии подвергают аресту и доставляют в Сеул для передачи местным властям всех корей- іких политэмигрантов, укрывающихся на японской территории. Оформление англо-японского союза 1902 г. и подписание еще до этого события Протокола Ниси—Розена, снижение роли Рос- I ии как крупной региональной державы усилили угрозу международной блокады и изоляции Кореи. А это обстоятельство, в свою очередь, выдвинуло на политическую авансцену вопрос о целесообразности провозглашения статуса постоянного нейтралитета і орси. Напомним здесь о том, что впервые концепция международной нейтрализации Кореи была высказана императором Код- * оном вслед за настойчивыми попытками японской дипломатии її июле 1898 г. получить в переговорах с Россией полную свободу и нствий на Корейском полуострове. Для продвижения идеи ней- ір.иіизации Кореи в Токио была направлена специальная диплома іическая миссия во главе с Чо Бен Сиком. Однако Япония не і к* і раздражения прервала в январе 1901 г. переговоры по этому иопросу, поскольку его реализация логически влекла за собой мы иод японских воинских гарнизонов из Сеула, Вонсана, Пусана и могла привести к общему ослаблению позиций Токио на полупи рове. Вопреки японскому противодействию, влиятельные круги российской дипломатии (В.Н.Ламсдорф, А.П.Извольский, Д.В.Пу- іиіа и др.) были убеждены в том, что нейтрализация Кореи может и целом весьма благоприятно сказаться на стабилизации международной ситуации в Восточной Азии.«Корея в политической форме нейтральной зоны будет лучшим для нас соседом, чем нынешняя, являющаяся источником недоразумений и предметом за- шдок для будущего», — отмечал полковник Д.В.Путята. В этой же связи другие видные российские политики И ДИПЛОМНІЇ.! (как, например, князь Волконский) недвусмысленно отвер- Iпни различного рода проекты межимперского раздела Корейского полуострова между Токио и С.-Петербургом. Как видно из архивных материалов, князь Волконский был убежден в том, что помогшая акция, т.е. раздел, отнюдь не удержит Японию от дальнейшей экспансии, не говоря уже о том, что проект «игнорирует су- шествование 10-миллионного корейского народа», который і самом недалеком будущем во всеуслышание заявит о своих инте ресах. После заключения в январе 1902 г. англо-японского союза проблема возможного провозглашения нейтралитета Кореи вновь выходит на первую линию дипломатической активности на Дальнем Востоке. 20 июля (2 августа) 1902 г. российский посланник в Японии А.П.Извольский направил министру иностранных дел России В.Н.Ламсдорфу специальное письмо, в котором обращал внимание на формирование нового баланса сил на Дальнем Востоке после оформления союза между Токио и Лондоном. По мнению автора послания, «самым тревожным элементом политического положения» в регионе является корейский вопрос, которьш может вызвать крайне опасные осложнения в российско-японских отношениях. Российский дипломат считал, что Япония зашла настолько далеко в своих приготовлениях с целью захвата Корейского полуострова, что выработка какого-либо компромисса в отношениях между Токио и С.-Петербургом представляется маловероятной. В такой кризисной ситуации сохранить и упрочить российские внешнеполитические интересы на Дальнем Востоке, полагал А.П.Извольский, можно путем уже неоднократно обсуждавшегося российской и корейской сторонами проекта нейтрализации Кореи при надежных международных гарантиях, который мог бы оказаться вполне приемлем для Сеула. «Само корейское правительство, вполне сознающее исходящую ему со стороны Японии опасность, как известно, давно мечтает о признании нейтралитета Кореи, и, хотя оно вряд ли отдает ясный отчет в сопряженных с ним условиях и обязанностях, оно надеется этим путем обеспечить себе судьбу на случай русс ко-японского столкновения». Нейтрализация Кореи, по мнению А.П.Извольского, умерила бы японские аппетиты в регионе, содействовала бы международной стабилизации, хотя при этом возникли бы и определенные ограничения для прямого распространения российского влияния на полуострове. Осознавая сложность формирования международного дипломатического механизма обеспечения нейтралитета Кореи, автор письма склонялся к мысли о том, что указанный статус мог быть гарантирован наиболее заинтересованными государствами, т.е. Японией, Россией, а также США, которые, по крайней мере на данном этапе, не преследуют в Корее определенных политических целей и серьезно заинтересованы в свободе торгово-промышленных отношений. При этом первоначальную инициативу в реализации проекта нейтрализации Кореи предлагалось передать непосредственно самой корейской стороне. Однако вполне реалистические и достаточно аргументированные доводы А.П.Извольского, отвечавшие государственным интересам Кореи, не были поддержаны в ближайшем политическом окружении российского монарха. К И сентября 1902 г. Николай II получил пространное заключение статского советника Л.И.Павлова, который дал отрицательную оценку проекту нейтра- ни'шции Кореи, ошибочно полагая, что он может стать тормозом распространения российского влияния на всю Корею и получения на полуострове незамерзающих портов. Не исключая открытого военного столкновения с Японией, А.И.Павлов наивно представлял его только в одном — победоносном для России варианте. Отсюда его обобщающий вывод: нейтрализация Кореи, не обеспечивая в пользу России осязательных выгод и преимуществ, иг представляется желательной, хотя за этим проектом стояли коренные интересы сохранения государственного суверенитета Кореи. Не вникая глубоко в существо проблемы, Николай II одобрил в целом одностороннее заключение А.И.Павлова. Осенью 1903 г. в условиях назревания японо-российского поенного конфликта Корея вновь пытается поставить вопрос о нейтральном статусе, чтобы не оказаться вовлеченной напрямую в иойпу между двумя державами. 3(16) сентября 1903 г. в Токио наира иляется корейская дипломатическая миссия во главе с послом I о Ен Хи с предложением обсудить в случае необходимости вопрос о нейтрализации Кореи перед угрозой возникновения ииомо-русской войны. Однако МИД Японии с порога отверг инициативу Сеула как «несвоевременную». Вслед за этим корейский монарх обратился с аналогичным предложением к правительству России, Японцам удалось перехваті ь текст этого обращения, после чего без всяких дипломатических недомолвок была направлена телеграмма МИД Японии импе- ратру Коджону. В ней с поразительным цинизмом говорилось, Чк> Токио в курсе того, что специальный агент Сеула направился Гий но в С.-Петербург «просить об объявлении Кореи нейтральной сі раной». Высказав далее довольно рациональную мысль о том, чи) «Корея должна быть достаточно сильной и богатой», чтобы провозгласить свой нейтралитет, МИД Японии рекомендовал дума іь о другом — как обеспечить «спокойствие императорского дома», реорганизовать финансы и армию, разумеется, под прямым миопским контролем. Тем не менее в Сеуле не теряли надежды остаться не вовлеченными в назревающую военную схватку между Японией и Россией. В ноябре 1903 г. корейский монарх направил в С.-Петербург экстренную дипломатическую миссию во главе с Хиен Сан Г'жом для того, чтобы информировать Николая И о стремлении Кореи провозгласить нейтралитет и в случае нарушения его Японией объявить себя союзным по отношению к России государст- пом. В личном послании корейского монарха Николаю II содержались такие строки: «В случае военного столкновения между Японией и Россией Корея всецело доверится России». Стало очевидно, что Корея последними усилиями пытается противодейст вовать стремлению Токио установить над ней колониальный про текторат. Посланец императора Коджона возвратился в Сеул 30 декабря 1903 г. (12 января 1904 г.) с письмом Николая II, в котором со* держалась односторонняя российская гарантия сохранения государственной независимости Кореи. Спустя две недели, 16(29) января глава российской миссии в Сеуле А.И.Павлов, который ранее негативно оценивал перспективы нейтрализации Кореи, передал императору Коджону содержание только что полученной из С.-Петербурга телеграммы: «Заявление о сохранении Кореей нейтралитета в случае столкновения между Россией и Японией встречено вполне сочувственно Императорским правительством, и последнее с удовольствием приняло к сведению данные по этому вопросу заверения». Но еще до поступления этой депеши корейский МИД при со действии российского и французского консульств в Шанхае при ступил к рассылке заверенных гербовой печатью телеграмм і официальным заявлением о нейтралитете Кореи. Послания были адресованы правительствам Австрии, Великобритании, Германии. Италии, Китая, России, США, Франции и Японии. В дипломатн ческих кругах Великобритании и некоторых других стран вырази ли декларативное сочувствие настойчивой инициативе Сеула, но не более. Однако время для взаимоприемлемого урегулировании корейского вопроса было упущено. К началу 1904 г. японо-рос сийские переговоры зашли в тупик. 24 января (5 февраля) 1904 і посольство Японии в С.-Петербурге заявило о разрыве диплома тических отношений с Россией, а спустя три ДНЯ, В НОЧЬ На 27 января 1904 г., японский флот атаковал российскую эскадру їм рейде Порт-Артура, а Корейский полуостров стал ареной сраже ний между двумя державами. Так началась русско-японскаи война, которая почти на полвека предрешила трудную судьбу ко рейской нации. 3.