История Кореи (Новое прочтение). 2003 А.В.Торкунов. РЕДАКЦИЯ

Без названия 55

Движение за сохранение национальной самобытностиКорейская культура со времени отхода от политики «отшельничества» и до освобождения страны в августе 1945 г. прошла многоэтапный и внутреннее противоречивый процесс эволюции. Проникновение в страну достижений западноевропейской цивилизации сопровождалось весьма своеобразным синтезом традиционализма и вестернизации, проявившегося в появлении нетрадиционных форм образования, обновленных жанров в художественной литературе, модернистских тенденций в искусстве, архитектуре, строительном деле и т.п. Однако этот естественный процесс приобщения Кореи к всемирному культурному ареалу был насильственно деформирован на три с половиной десятилетия японским колониальным вторжением, которое оставило свои разрушительные следы во всех сферах культурной жизни страны. В это трагическое колониальное тридцати пятилетие Корея вновь, как в период феодального «отшельничества», оказалась в состоянии интеллектуальной блокады от внешнего мира. Едва наметившийся с середины XIX в. процесс интеграции в общемировой цивилизационный процесс был прерван иноземным вторжением. В доколониальное время Корея принадлежала к тем обществам Восточной Азии, в которых образование, знание, ученость считались самым высоким человеческим достоянием, открывающим в последующем дорогу к государственной службе и другим успехам. Поэтому не случайно в Корее высоко стоит авторитет педагога, воспитателя, учителя. «Не наступай даже на тень своего учителя!» — это народное изречение, зародившееся на заре корейской цивилизации, прошло испытание историческими эпохами. Школьные учителя, преподаватели средних и высших учебных заведений всегда выступали в своей массе носителями передовых освободительных и реформаторских идей, сторонниками основательной модернизации всей системы обучения и воспитания подрастающего поколения. Впервые школа современного (неконфуцианского) типа «Юкен канвон» была открыта в Сеуле в 1886 г. В ней было нала жено основательное изучение английского языка, причем преподавателями были в основном педагоги, прибывшие из США. Заметную роль в распространении современного гуманитарного образования сыграли христианские религиозные миссии. В том же 1886 г. в Сеуле начала действовать первая в стране миссионерская школа «Печже хактан», основанная Северной методистской церковью. В следующем 1887 г. пресвитерианская миссия основала среднюю школу «Кенсин» для подростков и юношей. В последующие годы в стране были открыты созданные различными христианскими миссиями не только средние, но и высшие школы. В 1905 г. при содействии христианских миссионеров США открылся Чосонский христианский колледж, на базе которого впоследствии был создан национальный университет Енсей. В октябре 1900 г. в Сеуле православный миссионер отец Хрисанф открыл миссионерскую школу, в которой по программе начального курса изучались не только корейский, но и впервые русский языки. К 1919 г. на Корейском полуострове насчитывалось более 300 тыс. последователей христианского вероучения, действовало около 650 учебных заведений и центров, находившихся под эгидой протестантских и католических миссий. Наиболее заметные позиции среди иностранных миссионеров занимали американцы, которые содержали более 2 тыс. христианских церквей и молельных домов. Под их эгидой действовало «Кидоккё чхоннёнхве» («Молодежное христианское общество»), притягивавшее довольно значительные слои молодого поколения. Однако в 1930-е гг. в условиях обострения японо-американского противостояния колониальные власти резко ограничивали деятельность западных миссий, хотя, разумеется, они были не в состоянии подавить и выкорчевать христианство, поддерживавшее в целом идеи деколонизации Кореи. Немалую роль в духовном пробуждении угнетенного корейского народа сыграла буддистская церковь и, в частности, его модернизированная секта вон-буддизма. Основоположник обновленного учения Хан Ён Ун (Вонгван), опираясь на обновленные догматы своей религии, настойчиво призывал корейских вон-буддистов не склонять головы, не терять веру в высокие идеалы, быть трудолюбивыми и бережливыми, осваивать современные знания и новые земли. Особое место в проповедях вон-буддизма занимал призыв беречь как зеницу ока живую природу, признавать право на жизнь за всеми, кто обитает на планете. Такого рода проповеди воспринимались в народе как завуалированный призыв к восстановлению исторической справедливости на земле Кореи. Заметный толчок развитию обновленной образовательной системы Кореи дало просветительское и реформаторское движение, развернувшееся в стране в конце XIX — начале XX в. Только за период с 1905 по 1910 г. возникло более 5 тыс. национальных школ, в которых преподавались основы современных знаний (ма тематика, физика, география и др.), а также история Кореи и корейский язык. Национальные школы нового типа играли ключевую роль в формировании национального самосознания и патриотических настроений не только среди подрастающего поколения, но и во всем корейском обществе. Японская аннексия в корне изменила ситуацию в сфере образования и просвещения. Политика Токио, направленная на тотальную ассимиляцию корейской нации, сопровождалась гонениями на национальные школы, их закрытием и введением системы официального колониального образования, призванного, н первую очередь, насаждать среди корейцев чувство безропотного преклонения, покорности и послушания перед иноземными властителями, Гонений избежали лишь те конфуцианские школы, программы и методика преподавания которых были почти полностью сориентированы на проповедь паназиатизма и слепое преклонение перед японским колониальным могуществом. Правда, форсированная милитаризация требовала, чтобы молодые люди, мобилизуемые в военную промышленность, владели трудовыми навыками и элементарной грамотностью. Но эта цель достигалась путем дискриминации корейского языка и принудительного насаждения японского языка. Вначале колониальные власти отменили изучение в учебных заведениях истории Кореи, затем (в период Второй мировой войны) полностью запретили изучение корейского языка на хан- гыле. Были закрыты ведущие национальные издания, выходившие на корейском языке, в том числе газеты «Чосон ильбо» и «Тона ильбо». Прекратили деятельность многие корейские научные и просветительские общества, а их члены подвергнуты суровым репрессиям. Не только в школе, но и в семье корейцы (по закону 1942 г.) обязаны были говорить только на японском языке. В дополнение к этой политике «культурной ассимиляции» стала проводиться кампания «чханси», направленная на принудительное изменение корейских фамилий и имен на японские. Но даже в этих условиях дискриминации подавляющей массе подрастающего поколения страны был закрыт доступ к образованию. К концу колониального периода начальная школа охватывала менее Уз корейских детей школьного возраста, только один молодой человек из 20 мог быть принят в среднюю школу и лишь единицы поступали в колледж. Действующая система образования была призвана обслуживать в первую очередь японских колонистов. Их число по отношению к корейцам было представлено следующим соотношением: 1:6 в начальной школе; 1:21 в мужской средней школе; 1:107 в женской средней школе; 1:26 в техникуме и 1:109 в высших учебных заведениях. Ответом корейской интеллигенции, студенческой и учащейся молодежи было нарастающее сопротивление. Общенациональный характер в годы аннексии приобрело движение «Чосоно хакхве* («Общество корейского языка»), во главе которого встали после дователи видного корейского просветителя Чу Си Гена — Ли Юн Джэ, Ли Гын Но, Чхве Хён Бэ, Ким Юн Гён и другие. «Чосоно хакхве» принадлежит решающая заслуга в определении национально-исторической даты в культурной истории Кореи — «Дня хангыля». В противовес колониальной ассимиляции по всей стране возникают частные учебные заведения, вечерние школы, различные курсы, школы крестьянской молодежи и др., которые обучали детей, оказавшихся за пределами официальной школы. Весьма примечательно, что национально-патриотические настроения усиливались даже в рядах корейских юношей и девушек из привилегированных янбанско-буржуазных семей, выезжавших на учебу в другие страны. (В 1931 г. в Японии обучалось 3639, а и США — 493 корейца). Немалая часть корейских студентов за рубежом находилась под влиянием видных корейских историков- натриотов (Пак Ын Сик, Син Чхэ Хо и др.), оказавшихся в вынужденной политической эмиграции. Стойкость и мужество подавляющей массы патриотической интеллигенции, действовавшей при широкой народной поддержке, позволили сохранить корейскую культуру от иноземного разрушения в самый тяжелый и мрачный период истории страны.2. Идеи освобождения в национальной прозе и поэзии Корейская проза с конца XIX в. до аннексии 1910 г. и вступления на путь независимости в августе 1945 г. наиболее масштабно, по сравнению с другими жанрами, отражала дух антиколониального протеста и неуклонное приобщение к общемировым Культурным ценностям. Именно для этого периода характерен постепенный закат классического романа на ханмуне и интенсивное Становление современной прозы на хангыле. Крупнейшими романами 1920— 1930-х гг., написанными на Остросоциальные темы, раскрывающими униженное и бедственное положение рядового корейца, стали произведения Чхве Со Хэ • I хальчхульги» («Бегство», 1925 г.); Чо Мён Хи «Нактонган» («Река Нактон» 1927 г.); Ли Ги Ёна «Кохян» («Отечество», 1934 г.); Хан Сорь Я «Хванхон» («Сумерки») и др. Их создателями были литераторы, продолжившие свое образование в США и Японии. И здесь вновь прослеживается культур но-исторический Гшрадокс: с творчеством Диккенса, Оскара Уайльда, Золя, Мопас- t'liiia, Толстого, Тургенева, Достоевского и других европейских классиков корейские литераторы впервые знакомились в японских переводах. При этом многие молодые писатели, вступавшие н литературу в начале XX в., были потрясены не только содержанием, но и реалистической формой отражения действительности, нгиероятными страданиями и одновременно верой в жизненные » илы человека у западных мастеров пера. Оказывается, неудачи, кри зисы, несправедливость, отчаяние, страхи — это явления общемирового плана, но в обществе, лишенном своей государствен ности, а стало быть и самобытности, они проявляются еще острее и разрушительнее. Не случайно литераторы левой антияпонской ориентации создают в 1925 г. «Корейскую ассоциацию пролетарских писателей» (КАПП), в которую вошли и писатели группы «Нового направления», созданной в 1923 г. КАПП весьма активно действовала на литературной арене страны почти целое десятилетие. Заметный вклад в развитие корейской художественной литературы 1920—1930-х гг. внесли Ли Гван Су (1892—1951), Чхве Нам Сон (1890—1957), Ким Дон Ип (1900-1951), Ём Сан Соп (1895— 1963) и другие. Болезненно размышляя над уроками первомартовского движения, видные мастера слова продолжали на поле литературного творчества мучительные поиски путей освобождения своей родины от иноземного господства. Одним из первых современных корейских произведений, созданных под влиянием западной литературной традиции, был роман Ли Ин Чжика «Кровавые слезы», вышедший в свет и 1906 г. Написанное на стыке старого классического и нового реалистического стиля сочинение Ли Ин Чжика поставило во весь рост такие значимые общественные проблемы, как заключение брака по любви, острая необходимость просвещения и модернизации. Роман нового стиля, вышедший из-под пера Ли Гван Су и 1917 г, под названием «Бессердечие», на основе остроконфликтного сюжета раскрывает безысходную трагедию представителя нарождающегося среднего класса после японской аннексии Кореи. Писатель возвышает голос против отжившего консервативного наследия, уродующего отношения между женщиной и мужчиной. В поисках выхода из духовного кризиса писатель обращается ко всем мировым религиозным учениям (христианству, буддизму, гандизму) и находит выход в идее искупительного и очистительного самопожертвования. Именно таков смысл преждевременной гибели его главной героини в романе «Возрождение». Будучи большим мастером художественной прозы, Ли Гван Су, к сожалению, не сумел осознать невозможность сотрудничества и соглашательства с колониальными угнетателями. В 1939 г. он создает «Чосон мунип погукхве» («Патриотическое общество корейских литераторов»), которое одобряло победы Японии IIл фронтах Второй мировой войны. Однако к подобным позициям склонялась лишь узкая группа мастеров слова. Подавляющая масса литераторов занимала последовательно антияпонские пози ции или же склонялась к нейтральности, уходя нередко в мир ро мантики и иллюзий. Среди корейских новеллистов колониального периода выделя ется имя Хен Чжин Гона, творчество которого испытало немало влияние Мопассана и Чехова. В небольшом рассказе «Удачны день» (1923 г.) с поразительной силой раскрыт внутренний ми обездоленного рикши, обреченного на обременительную и бесконечную гонку. В аналогичной художественной манере написан небольшой рассказ Чхве Со Хэ «Тхальчхульги» («Исповедь беглеца»), в котором с большой силой внутреннего убеждения раскрыты бесконечные скитания молодого героя, его беременной жены и матери в поисках средств существования. Но никакие его усилия и изобретательность не избавляют семью от мытарств и беспредела. После мучительных раздумий и колебаний герой вынужден расстаться с родными, чтобы уйти в ряды нелегальной освободительной организации. Показателем зрелости нового постклассического корейского романа стали сочинения Ём Сан Сопа «Прежде чем прозвучало "Ура"!» (1923 г.) и «Три поколения» (1931 г.), в которых с необычайной силой разоблачения показаны жестокость угнетателей, бесправие и страдания обездоленного человека. Еще один романист-сатирик Чхэ Ман Сик создал в романе «Мир под небесами» (1937 г.) образ корыстолюбивого, грубого, беспринципного янба- на, утратившего всякие патриотические чувства. Немалую роль в пробуждении национального сознания играли к разное время такие патриотические газеты и журналы, как «Тэхан мэиль синбо», «Чогук синмун», «Хвансон синмун», а іакже литературные и общественно-политические издания «Чхангё», «Пхехо», «Кэбек», «Пекчо» и другие, выходившие в свет и период с 1919 по 1922 год. Корейская поэзия первой половины XX столетия, включая мрачный период японской аннексии, выступала, с одной стороны, хранителем традиций классического наследия сиджо (см. гл. XVIII), а с другой, — сторонником символизма, декаданса, мистицизма, модернизма и других вестернистских веяний, перекликавшихся с духом угнетенного положения Кореи. Наиболее видными сторонниками «свободного» корейского стихосложения были Чу Ё Хан (1900—1979), Ким Со Воль (1902— 1934), Ли Сан Хва (1901 — 1943) и др. Еще одно модернистское направление «чистой поэзии» было представлено Чон Чи Ёном (род. 1903 г.) и Ким Ён Наном (род. 1903 г.). Наконец, в «экспериментальной» поэзии оставили свой след Ли Сан, Со Чон Джу, Ю Чхи Хиан и др. Выше уже говорилось о роли переводов произведений западных авторов на японский язык для развития художественной прозы Кореи. Это явление было характерно и для корейской поэ- 111 и. Именно в японском переводе многие молодые корейские поэты начала XX в. прочитали знаменитое сочинение Саймонса «Символизм как литературное течение», оказавшее весьма ощутимое влияние на целое поколение корейских поэтов первой поло- нины XX века. Один из пионеров новой модернистской волны в корейской поэзии Ким Со Воль (1902—1934), проживший очень короткую, но яркую жизнь, оставил потомкам каскад лирических эссе, написанных на живом, красочном, народном языке, бросавшем прямой вызов полуофициальному стилю на ханмуне. Его лирическая «Азалия», пронизанная грустью, пессимизмом, раздумьями о смерти, еще при жизни поэта завоевала огромную популярность среди молодого поколения. Другой видный представитель нового поколения корейских поэтов первой половины XX в. Чон Джи Ен (род. в 1902 г.) внес заметный вклад в создание имажинистских образов, проложивших в свою очередь дорогу к литературному модернизму. В известном стихотворении «Море» поэт обращается к таким новаторским образам, как «хлопающий пролив», «загорающая азалия», «ласточка, рассекающая небо», «съежившийся тигр», «белая струйка дыма как море» и др, Наряду с лирическими имажинистами и модернистами, в корейской поэзии первой половины XX в. заметную роль играло литературное направление, которое тяготело к романтизму и реали і му. Поэтому творившие в ЭТО сложное И Трудное Время Хан I'M Ун (1879-1944), Ли Юк Са (1904-1944), Юн Дон Чжу (1917 1945) и другие сумели выразить в своих ярких и оригинальные стихах гневный протест против иноземного угнетения, открытым призыв к сопротивлению и независимости. Японские власти і особой тревогой и опаской следили за творческой деятельностью поэтов и писателей этого направления, и в середине 1930-х гг. ра зогнали «Корейскую ассоциацию пролетарских писателей», н рядах которой объединялась наиболее активная и патриотическая часть корейских мастеров слова. 3.