История Кореи (Новое прочтение). 2003 А.В.Торкунов. РЕДАКЦИЯ

Без названия 53

Освободительное движение между Первой и Второй мировыми войнамиПервомартовское движение 1919 г. вынудило Токио более роко использовать не только «методы кнута», но и «политику п ника». Вслед за жестоким умиротворением, империя микадо п возгласила в колонии так называемую «эру культурного упра ния».Согласно нововведениям в колонии декларировались не торые гражданские свободы, карательные функции жандармер передавались полиции, корейцы могли издавать газеты и журн' на родном языке, а ключевой пост наместника микадо — генер губернатора отныне мог замещать не только военный, но и гр данский чин. Под прикрытием подобной «либерализации» Япония прод жала усиливать систему колониального ограбления Кореи. Пре всего был значительно укреплен аппарат насилия. Общая числе ность японских полицейских и жандармов в Корее с 1918 г. 1930 г. возросла с 14,3 тыс. до 18,8 тыс. Аресты, судебные прес дования, цензурные санкции, административные штрафы б повседневной нормой системы «культурного управления». В период между двумя мировыми войнами Япония резко личивает вывоз риса и других видов продовольствия с Корейско полуострова. Так, в 1917—1921 гг. он возрос на 208%, в 192 1926 гг. - на 409%, в 1927-1931 гг. - на 624%, в 1932-1936 гг. на 826%. (В то же время за вышеуказанные годы валовое про водство риса в Корее выросло лишь на одну треть.) Огромный фицит риса в самой Корее пополнялся за счет закупок в Ки чумизы, бобов, гаоляна и других низкокачественных видов зерн вых. Одновременно монопольно владея оросительными систе ми, средствами агротехники, ресурсами аграрного кредитован японский капитал продолжал экспроприацию пахотных земе трудового крестьянства. Только за период с 1919 по 1930 гг. число земледельцев, имеющих свои наделы, снизилось в общей массе крестьянских лімийств с 39,3% до 31,0%, в то время как число беднейших аренда! оров выросло с 37,6% до 46,5%. Ответом обездоленной деревни Пыли различные формы стихийного протеста против колониальною и феодального угнетения. С крестьянской борьбой объективно перекликались выступления формирующегося национального пролетариата, молодежи, патриотической интеллигенции, мелко- Оуржуазных слоев. В условиях жестокого колониального террора, отсутствия эффективных политических партий, разобщенности различных потоком освободительного движения антиколониальная борьба прини- мн)ш самые различные формы: легальные, полулегальные, вооруженные, партизанские, а подчас и диверсионно-террористические. Одним из проявлений легального национально-освободительною протеста стало создание в 1921 г. в Сеуле «Общества корейского языка» («Чосоно хакхве»). Ведущую роль в обществе играли Min риотически настроенные ученые-лингвисты — Ли Гын Но, Чипе Хён Бэ, Ким Юн Гён и другие, основавшие популярный • ? риал «Хангыль» и написавшие различные пособия и словари кого языка. Именно «Чосоно хакхве» принадлежит заслуга в уделении даты общенационального праздника — «Дня хангы- (Подробнее антиколониальные тенденции в корейской куль- 20—40-х годов рассматриваются в следующей главе.) Нркий след в истории корейского освободительного движения ) -1930-х гг. оставило «Синганхве» («Общество обновле- ? ») — своего рода легальная организация единого националь- > фронта, возникшая в Сеуле 15 февраля 1927 г. Рождение ш анхве» стало плодотворным итогом движения навстречу друг v различных патриотических сил, прежде всего националистов •ммунистов. В короткий срок в рядах необычайно популярно- ? Синганхве» оказались националистические, коммунистичес- иросветительские, реформистские, христианские, буддийские мичации, радикальная часть «Чхондогё» и другие движения ей численностью до 30 тыс. человек, В провинциальных горо- н селениях Кореи возникло около 100 местных организаций мго фронта. Одновременно «Синганхве» стало быстро обрас- параллельными движениями типа «Кынукхве» («Общество псшующих друзей») и др. На первом этапе деятельности ианхве» его возглавили такие видные патриотические деяте- | tik Ли Сан Чжэ (президент), Ан Че Хон (генеральный секре- >, Хон Мен Хи (ответственный за оргработу), Ли Сын Бок шчей) и др. I с смотря на острую полемику внутри руководящего ядра еди- фронта, в особенности между националистами и коммунис- , «Синганхве» удалось выработать согласованные ключевые пии (хотя текст первой декларации фронта пока не выявлен ни в одном из национальных или зарубежных архивов). «Синган хве» призывало корейскую нацию мобилизоваться и сплотиться ь целях политического и экономического возрождения, отвергая унизительные компромиссы с угнетающей Японией, в особенности идею полуколониальной «автономии» под эгидой Токио. В числе практических задач, ожидающих неотложного решения, «Синганхве» выдвигало следующее: освобождение детей из бедных семей от платы за школьное обучение; повсеместное изучение корейцами родного языка; ликвидация учреждений, созданных в целях эксплуатации корейской нации; отмена японской эмиграционной экспансии на Корейский полуостров; отмена дискриминационных законов, направленных против деятельности патриотов, националистов и коммунистов; ограничение прерогатив местных сельскохозяйственных ассоциаций, действующих и качестве орудия колонизации; реорганизация системы образования и свободное изучение общественных наук; признание права корейцев распоряжаться на основе закона своей собственностью и т.п. Решение этих неотложных задач деколонизации тесно увязывалось со стратегическими направлениями в деятельности единого фронта, названными в несколько завуалированных и все же доста точно понятных для патриотов формулировках: повышать уровет.политико-экономического самосознания, укреплять консолида цию и отвергать всякие проявления оппортунизма, под которыми понималось прежде всего антинациональное соглашательство. Первоначально японские власти признали «Синганхве» как вполне «законное» общественное объединение корейцев. Но по мере роста влияния этой организации в массах генерал-губерна торство начинает проявлять признаки тревоги и беспокойства Начинается усиленная полицейская слежка, а затем и репрессии против активистов единого фронта, В ноябре 1929 г., когда «Сип ганхве» солидаризировалось с антиколониальным студенческим выступлением в Кванджу, ряд лидеров и активистов организации был брошен в тюрьмы и подвергнут судебным преследованиям Прямые репрессии против «Синганхве» еще больше усилилис I. после развязывания вооруженной агрессии Японии против Китая в 1931 г. В такой критической ситуации единый фронт принмп решение о самороспуске (16 мая 1931 г.) и переходе на нелегаль ное положение. Однако «Синганхве» распалось не только под натиском коло ниальных репрессий. В руководстве единого фронта резко стол к нулись две антагонистические тенденции: умеренно-либеральная и левоэкстремистская. Представители Компартии Кореи призіІ.І вали вначале ключевой принцип фронта, согласно которому ни одно политическое течение не должно претендовать на свою геи монию в «Синганхве». Однако в дальнейшем, не без влияния ссь тантских директив Коминтерна, коммунисты взяли лишенный р< альных перспектив курс на установление своей лидирующей роли в едином фронте, что окончательно подорвало и разрушило врс менный антиколониальный блок между леворадикальными и бур- жуазно-национальными силами, столь необходимый в освободительной борьбе корейского народа. В период между 1919—1940 гг. в Корее то вспыхивали, то на время затихали и поднимались вновь крестьянские, молодежные волнения, выступления рабочего класса, средних слоев, городской бедноты и других представителей социальных низов. Если в 1922 г. в корейской деревне было зафиксировано 24 социально- экономических конфликта, то в 1930 г. — 726 конфликтов, в которых приняло участие более 13 тыс. человек. Если в 1921 г. на Корейском полуострове произошло 36 трудовых конфликтов с участием 3403 рабочих, то в 1931 г. — 205 конфликтов, в которые было втянуто более 21,1 тыс. рабочих. Наиболее крупными выступлениями корейского пролетариата были: всеобщая забастовка портовиков Пусана осенью 1921 г., многотысячное выступление рабочих резиновой промышленности в Сеуле в 1923 г., демонстрация 10 июня 1926 г. в Кванджу, всеобщая забастовка трудящихся Вонсана в январе—феврале 1929 г. и другие. Непосредственным поводом для июньского выступления 1926 г. стала смерть экс-императора Кореи Сунджона 26 апреля 1926 г. Стремясь упредить «беспорядки», колониальная администрация решила взять в свои руки организацию официальной похоронной церемонии, с тем чтобы изолировать патриотов от масс. Однако этот маневр властей оказался несостоятельным. В день массового траура по умершему — 10 июня 1926 г. — десятки тысяч патриотов вышли на антиколониальную демонстрацию. Они скандировали лозунги и распространяли прокламации, в которых говорилось: «Соотечественники! Прогоним из страны заклятых врагов! Смерть или свобода! Да здравствует Корея! Требуем земли, свободы, риса! Долой японский империализм! Корея — корейцам!» Колониальные власти вновь оказались в состоянии, Плизком к политическому шоку. К столице стали срочно подтяги- іші'ься войсковые резервы. В инчхонской гавани были приведены и состояние повышенной боеготовности четыре крейсера ВМФ Японии. Обрушив на участников демонстрации жестокие репрессии (были арестованы сотни активистов движения), колониальная мдминистрация сумела с трудом предотвратить перерастание политической демонстрации 10 июня 1926 г. во всенародное восстание. Ощутимый удар по японской колониальной системе в Корее Пыл нанесен всеобщей забастовкой трудового люда Вонсана в ян- шірс—феврале 1929 г. Основным организатором этого крупного иыступления корейских трудящихся была «Вонсан нодонхве» (•Вонсанская федерация труда»). Первыми 14 января 1929 г. объявили забастовку рабочие нефтеперерабатывающего завода, при- hi киї сжавшего американскому капиталу. Затем прекратили работу грузчики, транспортники. Вся взаимосвязанная система портового І іЬе л уживання оказалась парализованной. Бастующий профсоюз ТОО родском парке Шанхая корейский патриот Юн Бон Гиль метнул гранату в группу японских генералов и политиков, собравшихся на торжества по случаю дня рождения императора. Серия террористических актов, взрывов и диверсий против колониальной власти и высоких японских чиновников в 1920-е гг. была организована боевыми группами «Ыйдельдан» во главе с Ким Ван Боном и «Эгуктан» во главе с Ким Гу. Правомерность обращения к террору борцов за национальную независимость не только в Корее, но и других угнетенных странах продолжает дискутироваться в мировой науке. Тем не менее, молодые корейцы, сознательно положившие свои жизни на алтарь освобождения отечества, навсегда вошли в пантеон народных мучеников, верных патриотов отечества. 3