История Кореи (Новое прочтение). 2003 А.В.Торкунов. РЕДАКЦИЯ

Первые сведения о Древнем Чосоне

Первым государственным образованием, созданным предками корейцев, предшественником ранних корейских государств первых веков нашей эры был так называемый Древний Чосон. На легендах о его происхождении следует остановиться несколько подробнее, поскольку в настоящее время и в Северной, и и Южной Корее они стали предметом политических споров на государственном уровне.

Согласно наиболее распространенному теперь мифу, Древний Чосон был основан неким Тангуном в 2333 г. до н.э. По этой версии Небесный государь по имени Хванин послал своего сына Хвануна управлять Землей с помощью духов ветра, облаков и дождя. К Хвануну обратились медведица и тигр, пожелавшие превратиться в людей. Для этого Хванун, дав им волшебной полыни и чеснока, приказал оставаться в пещере и поститься там в течение 100 дней. Тигр не смог выдержать испытания, но медведица, выполнившая все условия, была превращена и красивую женщину. Более того, она стала супругой Хвануна, от которого родила Тангу на. Последний и стал основателем государства, причем событие это было привязано к хронологии китайской истории и произошло, якобы, на 50-м году правления мифического китайского правителя Яо. Надо сразу сказать, что миф этот очень позднего происхождения. Он впервые встречается только в летописи «Самгук юса» («Забытые дела Трех государств»), сочинении, которое относится к жанру так называемых «частных» историй и составлено буддийским монахом Ирёном в 1285 г. Это произведение было написано н противовес «Самгук саги» («Исторические записи Трех государств») — официальной истории, написанной в жанре китайских династийных историй известным государственным деятелем Ким Бу Сиком. Последняя создавалась на основе древних хроник трех раннесредневековых корейских государств, и о Чосоне там не упоминалось. Гораздо более раннее (более чем на тысячу лет) происхождение имеет другая версия об основании Древнего Чосона, приписывающая его создание пришельцу из Китая, вельможе иньской династии Ци Цзы (кор. Киджа), который, не пожелав служить новой династии Чжоу, отправился на восток, где и основал в 1121 г. до н.э. государство, позже признанное чжоуской династией в качестве «удела» Ци Цзы. Эта версия впервые зафиксирована в труде знаменитого китайского историка Сыма Цяня «Ши цзи» («Исторические записки»), то есть в I в. до н.э. Затем, повторенная в последующих китайских династийных историях, она стала канонической в конфуцианской историографии. Со времени появления мифа о Древнем Чосоне на страницах «Самгук юса» в определенных кругах, недовольных традиционной ориентацией корейской государственной традиции на Китай, Древний Чосон стал считаться первым корейским государством, а его мифический основатель Тангун стал выступать в роли прародителя корейской нации, превратившись позже в символ «гомогенности» корейской нации и древности ее происхождения и культуры. Однако вовсе игнорировать устоявшуюся в конфуцианской историографии версию об основании Древнего Чосона Ци Цзы было нельзя, поэтому выход из положения был найден следующим образом. Корейская историография просто совместила обе легенды и, не отрицая роли Киджа, стала помещать время его правления непосредственно после «правления» Тангуна. (Тангун, правивший, якобы, полторы тысячи лет, после прибытия Ци Цзы отказался от престола и превратился в горного духа, прожив в общей сложности 1908 лет.) Несмотря на очевидные хронологические несообразности, в таком виде версия о возникновении Древнего Чосона и продолжала существовать. В позднее средневековье появились даже «исторические произведения», подробнейшим образом, да еще с «точной» хронологией перечислявшие правителей Древнего Чосона, правивших после Тангуна. Следует, впрочем, сказать, что в официальной (неоконфуциан- ской) государственной идеологии до самого конца существования традиционной корейской государственности миф о Тангуне никогда не занимал ведущего положения. Однако в колониальный период он играл заметную роль в идеологии национально-освободительного движения и окончательно стал одним из «краеугольных камней» корейского национализма. В последние годы и в Северной, и в Южной Корее культ Тангуна заметно усилился. В Южной Корее официально принято национальное летосчисление по «эре Тангуна» (отсюда — известная формула о «пяти тысячелетиях корейской истории»), предпринимаются попытки создания на базе культа Тангуна особой национальной религии. На Севере, где Тангун объявлен «реальной исторической фигурой», пошли еще дальше, «обнаружив» могилу Тангуна и соорудив над ней в 1994 г. огромный помпезный мавзолей. На самом деле не только о Тангуне, но и о самом Древнем Чосоне достоверно по источникам известно немногое. Возможно, что этноним «чосон» относился первоначально к группе протокорейских общин Ляодуна (к востоку от р. Ляохэ), составлявших некоторую общность, которая проявлялась в общих чертах мате- рилльной культуры (типах керамики и предметов обихода). Возможно также, что Чосон первых веков своего существования представлял собой племенной союз или военно-политическое о(объединение ряда так называемых вождеств (которые в западной литературе принято называть чифдомами) во главе с наиболее многочисленным и сильным из них, по наименованию которого был известен и весь этот союз.Вопрос локализации Древнего Чосона также спорен. Насколько можно судить, он занимал северную часть Корейского полуопрова и часть Ляодуна. Существует мнение, что первоначальный центр Древнего Чосона находился на территории Ляодуна и Лиоси, однако в начале III в. до н.э. после понесенных поражении от китайцев столица этого государства была перенесена на р Гэдонган — в район современного Пхеньяна (именно там локализуется легендарной традицией Вангомсон — столица Чосона). Однако это не вполне согласуется с данными о перемещении границ Чосона, которые едва ли могли сдвигаться столь значительно. Вопрос осложняется тем, что название реки Пхэсу, упоминаемой и связи с границами Древнего Чосона, в разное время относилось к разным рекам на пространстве от р. Чхончхонган в Корее до рек западнее р. Ляо в Северо-Восточном Китае. Упоминавшиеся выше даты «основания» Древнего Чосона нсерьез, естественно, приниматься не могут, однако, по некоторым данным, название «Чосон» было известно в Китае еще в VII в. до н.э., из чего можно заключить, что какие-то контакты между Древним Чосоном и Китаем имели место уже в то время. Однако нет никаких свидетельств того, что в это время территория Древнего Чосона входила в состав китайских владений или того, что Древний Чосон находился в вассальной или какой-либо еще зависимости. Поэтому сообщение «Ши цзи» о том, что Чосон был пожалован около 1121 г. до н.э. в удел Ци Цзы чжоуским ваном следует отнести за счет обычных представлений китайских авторов о подвластности всей Поднебесной правителю Китая, хотя реальность исторического существования видного сановника китайской династии Инь Ци Цзы никем под сомнение не ставится. До объединения Китая под властью династий Цинь и Хань Древний Чосон имел, по существу, отношения только с непосредственно граничившим с ним китайским царством Янь — имеется и виду период с IV в. до н.э. до разгрома царства Янь циньским поиском в 222 г. до н.э. С ослаблением Чжоу, когда Янь получило возможность вести самостоятельную политику, первой жертвой сю экспансии на востоке должен был оказаться Древний Чосон. Чосонский правитель, носивший титул ху (кит. хоу), понимая это, также решил вести активную внешнюю политику. Он провозгласил себя ваном и собирался начать превентивную войну против Янь под лозунгом «поддержки дома Чжоу». Однако на этот раз до поенного столкновения дело не дошло. Чосонский ван направил посла в Янь, в результате чего была достигнута договоренность о взаимном ненападении. Время описанных событий точно не известно, но, по-видимому, речь идет о последней трети IV в. до н.э. Эти события показывают, что Древний Чосон, возможно» пытался претендовать на равенство в политическом отношении с китайскими царствами эпохи «Чжаньго» (чему, кстати, должна была служить опорой версия о происхождении чосонских правителей от Ци Цзы), тем более, что Янь, входившее в семерку основных китайских царств, было одним из самых слабых среди них. Однако, как только происходило сколько-нибудь заметное усиление Янь, оно обращало свой взор на восток. Так, после того, как Янь в составе коалиции одержало победу над царством Ци в 283 г. до н.э., яльский полководец Цинь Кай нанес поражение Чосону, в результате чего последний лишился значительных территорий к западу от Манбонхана, на которых были созданы китайские округа. Но в 240 г. до н.э. царство Янь само оказалось под угрозой гибели, и в это время Чосон, возможно, вернул себе западные земли. В 222 г. до н.э. Янь пало под ударами царства Цинь, и чо- сонские земли, очевидно, перешли под контроль последнего. Более того, после постройки Великой стены циньские войска, перейдя р. Пхэйшуй (кор. Пхэсу), вновь нанесли поражение Древнему Чосону и, очевидно, захватили еще часть его территории. По другим сведениям, чосонский ван Пу под угрозой нашествия сам признал себя вассалом Цинь. Как только в Китае после смерти Цинь Щи-хуана началась внутренняя война, в 209 г. до н.э. Чосон перешел в наступление и захватил восточные земли Янь (одно из владений, созданных на территории бывшего царства Янь). Однако после объединения Китая под властью династии Хань, граница между ним и Древним Чосоном была установлена по р. Пхэсу. Правивший в Чосоне на рубеже III—II вв, до н.э. ван Чун охотно принимал и селил на своей территории беженцев из Китая, которые были носителями более высокой китайской культуры и соответствующих технологических знаний. В 195 г. до н.э. в страну прибыл из Китая во главе группы таких эмигрантов некто Вэй Мань (кор. Ви Ман). Ему было доверено управление западными чосонскими землями, которые были в основном населены китайскими эмигрантами. Однако уже в следующем, 194 г. до н.э. Ви Ман поднял мятеж и захватил власть в Чосоне, основав новую династию. Ван Чун бежал на юг Корейского полуострова.