Ничто не длится вечно

глава 30

Дома он, не раздеваясь, прошел в кладовку. Там на антресолях пылилось несколько коробок. Он вытянул первую попавшуюся, вытряхнул на пол какие-то тряпки и понес ее на кухню. Несколько тарелок, пара кружек, чай, кофе, печенье, что-то в жестяных банках, пригодное для перекуса на скорую руку, кастрюлька на всякий случай. Тимми огляделся в растерянности. Он сроду не занимался домашним хозяйством и понятия не имел, что может ему понадобиться в пустой квартире. Махнув на это рукой, Тимми протопал в спальню. Наверное, надо было и из одежды что-нибудь прихватить, но в голову ничего не приходило. И одеяло с простыней не помешало бы. Он открыл шкаф в гардеробной. Ровные стопки белья, где там пододеяльники, где наволочки, не разобрать. Что-то в вакуумных пакетах — одеяла или подушки? В конце концов, он просто выдернул из-под матраса края простыни и связал ее в узел со всем, что было на кровати — покрывало, подушки, одеяло. На несколько дней сойдет и так.

Пока тащил этот узел к машине, на память пришел случай на площадке. Тогда снимали сцены в постели, и пока техники настраивали аппаратуру, они убивали время. Джонни пытался свернуться калачиком, и подремать, а сам Тимми залез целиком в пододеяльник и приставал к нему, изображая полосатое привидение. Джонни отбрыкивался, потом завалил его на кровать, замотал, завязал углы пододеяльника за спиной, фиксируя руки Тимми как смирительной рубашкой. А после взвалил дергающийся сверток себе на плечо и вынес в коридор. Минут пять Тимми орал и ругался, требуя его развязать, потом ему подумалось, что Джонни его просто тут бросил, а сам ушел, и тогда он замолчал и кое-как уселся, опираясь о стену. Он сидел и обиженно бормотал себе под нос о том, какой Джонни паразит, и почему так случилось, что именно этот гад настолько ему нравится, и внезапно через пододеяльник к его рту прижались губы. Теплое дыхание увлажнило ткань, и сердце забилось как сумасшедшее. Потом узел за спиной ослабился, а Джонни (Тим узнал запах его парфюма) исчез. А когда Тимми с надутым видом и со скомканным пододеяльником в руках приперся на площадку, тот как ни в чем не бывало, валялся на кровати. Еще и постебался. Они никогда не говорили о том поцелуе.

***

С мыслью, что зря он это делает, Джонни снова, в тысячный раз за последнюю неделю, включил запись ЧжоЧжо. Он погасил экран, оставил только звук в наушниках. Кругом сновали люди, а Чжоу пел только для него. Подошла гримерша, помахала над лицом пушистой кисточкой, ассистентка, сверяясь с картинкой, поправила позу, складки на брюках, прядки волос. Показала на наушники и покачала головой. Джонни со вздохом кивнул, она вытащила их и убрала ему в карман, еще раз поправила волосы. Подбежал второй ассистент, щелкнул хлопушкой, началась съемка. Пока все сцены шли без участия Лу, поэтому Джонни не особо напрягался. Диалоги были несложными, ничего сверхъестественного по эмоциям, хождение туда-сюда, сел-встал. Скучно. Он даже не скрывал этого, впрочем, режиссеру выражение скуки казалось стопроцентным попаданием в образ. Ничего интересного для Чай ДжиДан тоже не было, поэтому ее на площадке не наблюдалось. Зато, как только съемки горячих сцен, так она тут как тут. Джонни чуть было не усмехнулся этой мысли, едва не выйдя из образа.