Ничто не длится вечно

глава 44

***

Его уже столько раз раздевали чужие руки, хватали за ноги и за руки, расстегивали ширинку, стягивали штаны, но Тимми ничего не чувствовал. А сейчас его прошибло дрожью уже от того, что Джонни потянул вниз язычок молнии на куртке. Джонни просто снимал с него куртку, но его прикосновения были как ласка, заставляли предвкушать большее. Тимми так по нему соскучился, что сдерживать себя от того, чтобы не лапать, не прижиматься, было неимоверно трудно. Но взгляды Джонни были такими жаркими, что в груди пекло. А эти моменты были такими сладкими, что хотелось растянуть их подольше.

Джонни безжалостно дразнил и искушал, пока не оказалось, что он и сам едва сдерживается. Осознание того, что Джонни хотел его, любил его, наполняло Тимми счастьем. Тем более, что он даже не прикладывал никаких усилий, чтобы завести его. Не смотрел соблазняюще, не принимал сексуальных поз, не делал никаких таких жестов, как он это умел и применял на съемках. Тогда фотографы и режиссеры заходились в восторге. А сейчас он был такой как есть, некрасивый, неуклюжий и нелепый, с синяками под глазами и прыщами, в перекошенной рубашке и сползших трусах, стреноженный узкими джинсами, но Джонни смотрел на него с таким желанием, что на все было наплевать.

Я уже на грани - сказал Джонни, но Тим и сам был на грани. Он приподнял бедра, чтобы облегчить давление на напряженный член, и Джонни зарычал. Это был даже не рык, а какое-то животное урчание, неконтролируемый звук, и от него все волоски встали дыбом, и по телу разбежались сладкие мурашки. И Тимми тоже не мог себя контролировать. Бедра сами дергались навстречу руке Джонни, которая мяла задницу, терла в складке между ягодиц, не утоляя, а только увеличивая нетерпеливый зуд. Член вжимался в матрас, руки комкали одеяло. Тимми кусал губы, стараясь не стонать слишком громко и слишком развратно, но у него не особенно получалось.

- Не надо, не сдерживайся, - с придыханием проговорил Джонни, и Тимми почувствовал влажный поцелуй на пояснице.

Рука Джонни забралась под резинку, кожа к коже, горячо и бесстыдно, потом и вовсе сдернула трусы. Теперь уже Джонни покрывал поцелуями ягодицы. То просто мокро прикасаясь губами, то слегка прикусывая зубами, то засасывая кожу, и заставляя Тимми вздрагивать и извиваться. Влажные следы сначала были горячими, потом остывали, потом снова начинали гореть, возбуждающе, крышесносно. Теплая струйка слюны стекла между ягодицами, а следом за ней Тимми почувствовал упругие касания языка. Это было так стыдно, так неловко, но настолько охуенно приятно, что прекратить это не было ни сил, ни желания. Тимми жмурился, сжимал в кулаках одеяло. Перед глазами плыли какие-то огненные круги, лицо горело, голова кружилась, шум крови в ушах заглушал все, почему-то кроме тех смущающих и возбуждающих звуков, что раздавались сзади.