Разожги во мне пламя

27

Перед зеркалом стоит молодая особа в белом превосходном платье. Волосы красиво уложены, все идеально, но есть одно «но». Невеста не чувствует себя счастливой, внутри лишь пустота и разбитое сердце. Она превратилась в куклу, в ту самую вещь, которую можно продать, отдать и истязать как вздумается владельцу.

Рона не замечает, как отец ведёт её к алтарю и, как она уже стоит рядом со своим женихом, которого знать не знает. Хочется бежать, кричать и звать на помощь, но не у кого этой самой помощи просить. Все как в тумане. Священник произносит свои слова и просит повторять за ним клитву. Клятву, которую Рона должна была произносить с ним, с Соджуном, который роднее всех на свете. Хочется прильнуть к его груди и остаться в объятиях навсегда. Плевать на этот мир, хочется к нему одному.

Священник что-то говорит, а Рона полностью, с головы до ног отдана лишь Соджуну.

«Свою клятву я посвящаю тебе».

—...в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас? — говорит священник в белоснежном одиянии.

— Да. — произносит жених.

Такое ощущение, что эти слова для него ничего не значат. Так, пустой шум, который развеялся по ветру в ту же секунду. Хотя так оно и должно быть. Здесь все не настоящее : свадьба, невеста, жених и эта чёртова клятва, от которой немеют губы.

— Прошу ответит вас, невеста.

Перед глазами Пак проносятся все моменты связанные с Соджуном — их первая встреча, которая была забавной, парень врезался в девушку на площади, что та упала в лужу; первое признание в симпатии и, наконец, первый поцелуй, который Рона запомнила на всю свою жизнь. Губы Соджуна не сравнимы ни с какими, хоть и целовалась она только с ним, об этом факте может смело говорить.
Его шелковистые волосы, в которые хочется зарыться без остатка.

Это больше, чем любовь. Эта любовь идеальна на всех уровнях.

— Да. — губы Роны задрожали.

Противно. Мерзко. Никогда бы не подумала, что это маленькое, короткое слово может так давить на уши и быть таким ненависным.
Чонин обхватил талию девушки и плавно потянул на себя. Парень начал сокращать расстояние между ними и прикоснулся своими губами к другим, совсем чуждым ему. А целует как свои. Как будто ему одному отданы на век и никому другому не принадлежат.
Противный осадок остаётся в душе у девушки после того, как Чонин завершил поцелуй.