Sing me to sleep

10.6

Антон облизал губы и закутался в одеяло по самый подбородок. Озябшие ноги, на которые ткани не хватало, тряслись от холода, и парень поджал их под себя. С самого утра в квартире почему-то было очень холодно, словно выключили отопление. Часов в восемь утра Шаст проснулся от холода и раздраженно направился трогать батареи. Убедившись, что от них почти шпарит, парень смачно выругался про себя и обернулся. Арсения Сергеевича на кровати не было. Антон боязливо выглянул на кухню и осмотрелся. И тут тоже было пусто. Хмурое небо за окном, едва вставшее солнце, недопитый чай на столе. Кто-то тут явно был.

Юноша быстро зашагал к соседней комнате, дрожа от холода. Босые ступни негромко стучали о ледяной паркет, и Антон чувствовал, что ещё немного, и он точно превратится в ледышку. Как выяснилось, Поз, которого не было вчера вечером, мирно спал в кровати. Кажется, на холод он совершенно не жаловался.  -Вот блядство, - вновь ругается парень, утягивая одеяло у горла, а затем разочарованно топает назад, чтобы улечься в более-менее тёплую кроватку и, желательно, укрыться вторым одеялом, аккуратно сложенным рядом. Арсений Сергеевич был жутким перфекционистом, любил убираться и наводить порядок. Антон же любил устраивать небольшой хаос, неосознанно разбрасывать вещи, оставлять все там, где это только можно. Из-за этих двух, как кажется, незаметных маленьких противоположностей, у них все было даже лучше, чем хорошо.  Шастун накинул на себя второе одеяло и нахмурился. Он медленно обнюхал свою подушку, а затем соседнюю. Чётко все взвесив, парень откидывает свою прочь и ложится не на свою. Господи, какой знакомый и приятный запах. Антон принюхивается и улыбается, начиная равномерно поглаживать подушку пальцами, будто представляя, что обнимает не её, а её хозяина.  "Мой Арсений Сергеевич", - довольно мурлыкнул Антон про себя, закутываясь во второе одеяло, и прикрыл глаза. Вроде как, стало теплее, однако чувство лёгкой, или не очень, тревоги никуда не пропало. Сегодня было воскресенье, поэтому учитель должен был быть дома, рядом с ним. Да к тому же сейчас так рано - ещё даже восьми нет. Куда он мог подеваться?  С этими мыслями юноша тяжело вздохнул и попытался расслабиться, чтобы уснуть, пока мерзкий холод вновь не настигнет его. 
***
  Когда Антон проснулся в следующий раз, Арсений Сергеевич был на месте. Он аккуратно разбирал какие-то вещи из шкафа, некоторые кидая на стол, видимо, на стирку, а остальные, сложив, пихал обратно. А вот Шаст, например, всегда кидал свою одежду комом, да таким, что он тут же начинал вываливаться с полки, на что парень просто плотно закрывал дверь. Эта самая одежда спустя некоторое время падала на мужчину, который в первый раз об этом предупреждён не был. Нашлась пропажа. Довольно частенько вообще Антон открывает глазки и не видит учителя рядом, но спустя некоторое время он обязательно находит его и лезет обниматься.  -Доброе утро, - бурчит Шастун из под двух одеял, вращаясь под ними. Два пуховых одеяла - просто прекрасный выход, особенно когда тебе до жути холодно. На это Арсений резко поднимает голову, а затем улыбается, откладывая какой-то свитер в сторону. От этой улыбки у парня все расцветает внутри, и он готов взлететь на чем-нибудь, так ему легко и хорошо, когда его учитель ему улыбается, - где вы были? Я переживал.  -Добренькое, мышонок мой, - мужчина плюхается рядом, кладя на парня руки, - меня в школу вызвали, так как сегодня у комплекса день открытых дверей. Я думал, что я как-то там понадоблюсь, что-то сделаю, но я в итоге приехал, а затем почти сразу уехал. Ну в магазинчик там ещё заехал, само собой, - он улыбнулся, оглаживая мягкую щеку Антона, а тот ластился к ней, как щенок, - у нас сегодня сложный день, так что уже пора вставать.   -Куда? - Шаст удивлённо распахнул глаза, хлопнув ресницами, - выходной же, Арсений Сергеевич!  -День открытых дверей сегодня не только у нас в школе, но и в некоторых вузах, - с сожалением сказал ему Попов, и юноша застонал про себя. Неужели они куда-то поедут вместо совместного повалятьканья в кровати? - так что я уже попросил нескольких людей, включая вас с Димой и Сережу. Давай вставай, мышонок, а затем поедем. Я и так дал тебе время продрыхнуть до десяти утра.   -А валятькаться? - надул губы парень, и Арсений Сергеевич рассмеялся с его лица.  -Приедем домой и будем валяться.  -Валятькаться, - поправляет Антон, на что мужчина показывает ему язык.   -Как чувствуешь себя? - Арсений Сергеевич опускается локтем ему на грудь, опираясь на руку подбородком, и смахивает чёлку со лба парня, - плохо или чуть лучше?   -Ну, - Антон задумался, обвивая плечи учителя руками, - с утра мне было жутко холодно, намного хуже, чем вчера, а сейчас вроде как хорошо, лёгкая слабость, но это мелочи.  -Для меня нет мелочей, если это касается твоего здоровья, - фыркнул Попов и чмокнул Шастуна в губы, - давай завтракать, все готово.  -Ура, мы идём кушать! - парень, почти скидывая с себя учителя, поднимается на ноги и кидается на кухню. Живот тоскливо урчал. В него еда поступала, конечно, чуть чаще, чем раньше, но для организма это все равно было недостаточно. К тому же, Антон только начал постепенно выходить с кашек и пюрешек, чего, если честно, не очень хотелось. Хотелось посидеть на какой-нибудь диете денечек-два, но присутствие Арсения рядом, который следил за всем этим двадцать четыре на семь, категорически не разрешало это делать. И это было единственным сдерживающим фактором в таковом желании. 
***
  До ВУЗа они добирались от метро "Ботанический сад" на автобусе в достаточно малочисленном составе. Все желающие и не только поехать в столь хороший воскресный день на другую окраину Москвы смогли разместиться на совместных местах для четверых в пустом автобусе. В самом его конце спал какой-то бомж, крайне соблазнительно приоткрыв рот, а чуть ближе сидела девушка, уткнувшаяся в телефон и, кажется, внешний мир всячески игнорировала.  Серёжа сидел напротив Димы около Арсения Сергеевича, закутавшись в куртку, и пытался доспать то, что не доспал ранним утром. Дима же глазел по сторонам, изредка залипая в окно, у которого сидел Антон, прижавшись носом к стеклу. Он увлечённо рассматривал вывески незнакомого района, следил за неспешно идущими людьми и изредка вздыхал, думая о том, как и Серёжа, было неплохо бы поспать ещё с часик-два.  Арсений Сергеевич мотал все происходящее вокруг на ус и улыбался Шастуну, который, как ребёнок, удивлялся всему новому. Но Антон неожиданно прильнул к стеклу и прижал руку к сердцу, закатывая глаза, и все страдающие повернулись к нему.  -Любовь моя! - прошептал парень, прижимаясь носом к окну. За ним, за пустой остановкой, красовался вуз МВД, один из его филиалов, в который Шаст и собирался поступать некоторое время назад, - боже, какой он прекрасный! - на самом деле это было простое здание из красного кирпича с огромной общагой (или что это вообще такое?) в шестнадцать этажей, на дверях которого была надпись "Московский университет МВД Российской Федерации имени В. Я. Кикотя". Как произносилась фамилия этого дяденьки никто не знал, кроме самого Кикотя. Автобус тронулся, и чуть далее открылось начало внутреннего двора, - если сейчас там будут парни в форме - я умру... - вновь шепчет юноша, высовывая язык, и через секунду почти стонет, облизывая стекло, когда двор открывается полностью. Не прогадал, - мужчинки в форме! Любовь моя! Боже, я теку! - Дима, сидевший рядом, хихикает в кулак, а Серёжа улыбается, поднимая брови. Антон отлипает от окна, как только двор, полный красавцев-мужчин в форме, сменяется на депо, и протирает стекло рукавом пальто. Переведя взгляд от бесконечно длинных коридоров с поездами, парень видит, что Арсений Сергеевич, сидящий напротив, скрестил руки на груди, нахмурив брови, -эй, ну вы чего... - Шастун приоткрывает рот, видя, что его учитель, черт возьми, резко взял и тупо приревновал. Обалдеть можно.