Sing me to sleep

9.9

-Выглядишь херово. Как ты вообще? - тихо спросил Дима на английском, наклонившись к Антону поближе. Шаст оторвался глазами от точки, на которую залипал уже минут десять, и посмотрел на друзей полупустым взглядом.   -Я отлично, - кивает он и снова пытается найти эту точку, которая его так интересовала. Кажется, это был край белой доски, на которой Павел Алексеевич обычно писал грамматику, либо же край учительской парты, на котором лежало пособие по английскому, - а вы как?   -Уверен, что видел себя в зеркало утром? - сомнительно спрашивает Матвиенко, повернувшись к ним всем телом. Все равно учителя пока нет, можно позаниматься своими делами, - я бы не сказал, что ты в норме.

-Все классно, правда, - кивает головой Шастун, все ещё пребывая в прострации. Разговаривать не хотелось. Хотелось к Арсению Сергеевичу. Он непременно заключит его в объятия, конечно же, и у Антона будет шанс снова забыть обо всем, - просто... Просто все нормально.   Серёжа хочет что-то сказать, он уже открывает рот, но тут же дёргается. Дима бьет его ногой по стулу, намекая на то, что ему лучше сейчас промолчать. Не время что-то говорить. Им просто нужно быть рядом с ним, чтобы оказаться нужными в трудную минуту, а она скорее всего ещё впереди. Все, что происходит сейчас, нужно просто банально пережить, и на это нужно немало времени.  -Хочешь, съездим погуляем сегодня? - вновь наклоняется к нему Позов, - уже скоро будет снег таять, весна придёт.   И правда. Жизнь в последнее время так сильно завертелась, что Антон и не заметил, как уже была середина февраля. А весна действительно скоро придет, и, кажется, она будет очень ранней. Их поцелуй с Арсением Сергеевичем был только вчера, но казалось, что целую вечность назад. Время окончательно потеряло свой счёт из-за последних событий в жизни.   -Не хочу, - шепчет парень и прикрывает глаза. Ему было плохо сразу с двух сторон. Вроде и имеет на это право, но он так по-скотски отшивает друзей, что это прямо уже реально не очень здорово, - давайте без меня.  -Без тебя можно, конечно, но это будет не то, - признаётся Матвиенко, тяжело вздыхая, и устраивает подбородок на ладони, - без тебя вообще все не то.   -Наверное, - неопределённо отвечает Антон и кладёт голову на парту. Скрипит дверь, и разговоры в классе прекращаются.   -Извиняюсь за небольшую задержку, был у директора, - пыхтит Павел Алексеевич, тормозя у учительского стола, - здороваться не будем, а вот домашнее задание проверить обязательно. Предлагаю с него и начать.  Серёжа закатывает глаза и возвращается в прежнее положение, отворачиваясь от друзей. Шаст в это время прижимается к Диме и кладёт голову ему на плечо. Тот слегка морщится, скашивая взгляд.  -Несёт от тебя, словно ты табачная лавка.  Поз берет его правую руку, свободно повисшую в воздухе, и быстро нюхает, после тут же кладя обратно.   -Ещё лучше, - шёпотом добавляет он, потому что учитель уже открыл классный журнал, желая отыскать себе жертву. После нескольких томительных секунд Павел Алексеевич приходит к выводу, что тетрадки сдадут сегодня все.  -Кроме Шастуна, - поправляется он секундой после, кинув взгляд на парня, который даже не дёрнулся, услышав свою фамилию. Антон продолжал лежать на Диме, спрятав лицо где-то в ключице, и глубоко, но бесшумно дышать.   Арсений Сергеевич, видимо, все же попросил учителей не нагружать парня особо, чтобы дать ему хотя бы денёк на реабилитацию. И Антон, кстати, был почти уверен, что информатик знает обо всем. Именно обо всем, и даже о том, что происходит между обычным учеником одиннадцатого класса и его классным руководителем. Нельзя было сказать, что Шаста это особо радовало. Он относился к этому никак. Он ожидал насмешливого взгляда Павла Алексеевича, его подколов, потому что иначе он ну вообще не может, но всего этого не было до сих пор, и, признаться честно, парень был удивлён.  И был удивлён тем, что его действительно сегодня не спрашивали. Не вызывали к доске, не проверяли домашнее задание, на которое Шаст забил уже давно, не задали ни одного вопроса. Лишь иногда он ловил на себе сочувственные взгляды, не от всех, конечно, но ловил.  А когда настала биология, то Антон вообще старался не смотреть в сторону доски. Арсений Сергеевич был на своём привычном месте, рассказывал что-то по курсу, иногда иллюстрируя это на доске, и Шастун чувствовал себя школьницей, влюблённой по уши, потому что он боялся кинуть туда лишний взгляд. Он мог спокойно покраснеть, начать улыбаться с лёгкой придурью, думать о чем-то хорошем и тяжко вздыхать, чувствуя, как в животе порхают те самые бабочки. Наверное, именно это люди называют любовью. Или это скорее даже влюблённость. Антон не понимал, как долго он испытывает это к Арсению Сергеевичу, и это вполне может оказаться лишь привязанностью. И это страшно. Но многие сомнения развеиваются, когда химик просит подойти его, как прозвенел звонок с урока. И Шаст плетётся к нему, плетётся как щенок, услышавший родной голос хозяина. Антон уверен, будь у него сзади хвостик - он определённо махал бы им из стороны в сторону.  -Антош, - Арсений слегка перекидывается вперёд через кафедру, опираясь на неё всем телом, - я тебя сегодня с тренировки отпустил.  -Спасибо большое, - тихо отвечает парень, выдавливая улыбку. В классе остались лишь они вчетвером, и Шаст чувствует на себе пристальный взгляд друзей, стоящих в паре шагов от него. Сегодня они таскаются за ним, как тени, не упуская из виду ни на секунду, потому что боятся, что могут потерять его. И это вполне реально в его состоянии, - у вас когда рабочий день заканчивается? Когда мне подойти?   -Мой рабочий день кончится тогда, когда кончатся твои уроки, - с улыбкой отвечает учитель, выдохнув через нос, - так что заходи, как закончишь.  -У меня сейчас ебало от умиления треснет, - Серёжа шепчет это Диме прямо на ухо, но Шаст все равно это слышит, и понимает, что это хороший способ заставить друзей очень сильно удивиться. Очень сильно. Учитывая то, что они ещё ничего не знают, то просто пиздец, как сильно.   Антон улыбается шире, чуть сужая глаза так, что в уголках выступают едва заметные морщинки, а после резко тянется вперёд и прижимается губами к губам Арсения Сергеевича. Со стороны друзей раздаётся синхронный глубокий вдох, полный шока, и Шаст плавно целует сначала верхнюю губу учителя, а после нижнюю, чувствуя, как ему отвечают, затем резко отстраняется и смущённо улыбается.   -Я пошёл. Хорошего вам дня, - Антон отходит на шаг. На душе становится намного теплее, даже, например, чем секунду назад. Скорее всего теория о любви была верна. Не может так человек лишь одним своим присутствием повышать настроение, заставлять забывать обо всем в одно мгновение. Не бывает это просто так. Увидев кивок в ответ с доброй, счастливой улыбкой на губах, которые ещё с секунду назад Антон целовал, Шаст развернулся и направился к друзьям, тут же обратив внимание на их ошарашенные лица.  -Вы что, так и собираетесь пнями стоять? - подкалывает их юноша, проходя мимо, - у нас алгебра, предлагаю поторопиться.   От вида их удивления, от чувства неловкости всей ситуации, от, черт возьми, их поцелуя на глазах других людей, настроение действительно слегка поднялось вверх. Догоняют друзья его уже в коридоре, и рука Позова с силой опускается на его плечо, притягивая к себе.   -Вот ты сейчас серьёзно? - более быстрым оказывается Серёжа, удивление которого написано прямо на лице, - ты... вы... вы...? - Антон кивает.   -Как давно? - ошалело спрашивает Дима, и Шаст вздыхает про себя, - вы начали...  -Ещё с декабря, я же говорил вам.   -Это было несерьёзно, ты сам это понимаешь! - Поз вскидывает брови и сжимает пальцы сильнее, от чего у Антона скорее всего останутся синяки. Кожа уже давным давно стала настолько тонкой, что они оставались даже от несильного тычка пальцем, - ладно, окей, когда вы впервые поцеловались?