Sing me to sleep

5.1

Утром Антон ловил себя на мысли о прошедшей ночи, вспоминая то, что было. Он плохо помнил её события не только потому, что был слишком сильно разбит, но и из-за отсутствия очков. Картинка была сильно размытой.
Но Шастун ясно помнит, как плакал учителю в плечо, пока он гладил его по острым лопаткам и дышал тёплым воздухом ему в макушку. Участливо молчал и крепко обнимал. Антон помнит и то, что через неопределенное количество времени он вырвался из тёплых объятий и, прошептав смятое «простите», выскользнул из тёмного купе в освещённый и пустой коридор. Кажется, Арсений выглянул за ним и тихо позвал его по имени, но никто не откликнулся.

Вернувшись в свой маленький домик на полтора дня, ему жутко захотелось поговорить с Димой, который тоже не спал. Но чуть позже, когда они лежали на верхних полках и переговаривались, Витольд ясно дал понять, что он хочет спать, и никакие возражения сегодня не принимаются.

Через минут десять в купе спали все.

***

Рано-рано утром Антон вышел на какой-то долгой остановке из-за того, что жутко замерз. На стёклах вагона забавными рисунками выстилалась изморозь. Шастун довольно улыбнулся, когда увидел на здании вокзала слово «Воронеж».
Температура опустилась почти до нуля, и стало как-то грустно. Из тёплого лета и горячего песка они вернулись в зиму. За их отсутствие, кажется, пару раз даже кое-где шёл небольшой снег. На дворе было второе ноября, а на вокзальных часах — полшестого утра. Предрассветные сумерки.
Антон зевнул и присел на лавочку около вагона. Он был единственным желающим прогуляться в столь раннее и холодное время. Увидев температуру за окном, он моментально на верхней полке из шорт и футболки переоделся в джинсы и серый вязаный свитер.

— Чего подскочил-то так рано? — Серёжа, обнимая себя руками, присел около него и тут же ойкнул. Лавка тоже была в корочке льда, — Воронеж, кстати. Чувствуешь дом?
— Да, — неожиданно признался Антон, — даже на вокзале, нравится здесь находиться. Даже воздух какой-то другой. А ты в Брюховецкой и Краснодаре чувствовал близость дома?
— Я спал, — Серёжа зевнул, а потом хихикнул, — как обычно, в принципе. Иногда мне кажется, что я готов проспать всю мою жизнь. Спал и думал, думал и спал.
— О чем думал хоть?
— Да обо всем, — он неопределенно хмыкнул, — о нас всех. Если бы не вы, то это была бы худшая поездка за всю мою жизнь. А с вами она стала лучшей.