Sing me to sleep

10.2

-Я готов, - Антон зашёл в свою же кухню и осмотрелся. Все стояло на своих привычных местах, Костя, в принципе, как и обычно, ничего не меняет. Лишь в раковине, почему - неясно, было достаточное количество пустых прозрачных бутылок водки. Скорее всего, отчим ушёл в запой очень далеко и очень надолго. Однако запаха перегара на кухне не было, в остальных частях квартиры тоже. Когда ж он бухать-то успевает, черт его возьми? - а вы что тут делаете? - Шаст кинул скептический взгляд на учителя, мирно попивающего чай на кухонном диване, - о. Вкусно?

-Да. Клубничный, - Арсений ухмыльнулся, и Антон с удивлением заметил за собой, что он улыбается. Клубничный - его любимый, он всегда заваривал его, будь такая возможность. Антон вообще любил все, что связано с клубникой. Например, далёкие воспоминания из Воронежа, когда он жил у бабушки, помогал ей на огороде, а та взамен давала ему вкусную и сочную домашнюю клубнику. Домашняя была всегда вкуснее покупной, а та, то есть, покупная, из которой делали соки и чаи, отдалённо напоминала бабушкину. Приятно.  Забавно, но факт. Есть Шаст мог только ту самую домашнюю клубнику, а магазинную терпеть не мог, поэтому и приходилось заменять её, чем можно. Наверное, это называется недостаток клубники в крови. Если такое есть вообще.  -Понятно, - юноша продолжал улыбаться и, подтянув рюкзак за одну лямку, переступил с ноги на ногу, - домой поедем же?   -Нет, здесь останемся, - пожал плечами химик, вновь осмотрев запойную раковину, - ты не сильно обидишься, если я на твоего отчима заяву напишу?   -Арсений Сергеевич, - Антон закатил глаза. Такие слова всегда вызывали лёгкое и не очень раздражение. Его учитель не понимал, что заявление может обернуться против самого парня. Ладно, Шастуну самому очень хочется, чтобы этот выродок сел на пожизненный срок, потому что такая сука не достойна ничего, что есть в обыденной жизни, однако он боится. Срок не будет пожизненным, рано или поздно он выйдет, а выйдет он, скорее всего, полный мести, которую он с лёгкостью выразит на других людях. И на своём пасынке. А после снова сядет за множественные убийства. Классная перспектива, - это дело не требует вашего вмешательства...  -Он убийца. Он избивал тебя кучу лет. Он ненормальный человек, алкоголик...  -В свете последних событий я тоже ненормальный человек, если вы не забыли, - с некой грустью усмехнулся Антон, тоже кинул взгляд на пустые бутылки, скиданные в кучу, - но не пью. Почти. Хотя, алкоголизм вроде как передаётся по наследству.  -Он тебе не отец, - возразил Попов, отставив от себя почти пустую кружку с тёплым чаем. Ну, так-то да.  -А вроде мой папка тоже выпить любил, - парень почесал голову, - и меня любил. Больше ничего не помню о нем. Давно это очень было, - он вздохнул и неловко заломил одну руку, сжав локоть пальцами, - я бы сейчас отдал многое, чтобы увидеть его. А мама даже фото не оставила. Да и мамы, в принципе, тоже не осталось, - Антон зашёл в кухню чуть глубже и облокотился на стену, подняв глаза на блеклую лампочку под пыльным стеклянным абажуром.  -Так, все, пойдём отсюда, - Арсений решительно поднимается на ноги, преодолевает расстояние между ними и берет парня за руку. Лучше увести его отсюда прочь, чтобы эти воспоминания не разрушили окончательно то, что учитель так упорно пытался починить.   -Это нужно пережить, - неожиданно и тихо произносит Шаст, когда химик уже натягивал ботинки в коридоре. Он, в отличие от своего ученика, разулся и снял верхнюю одежду, - извините, если что-то сейчас не так. Я вернусь в прежнее состояние чуть позже, я вам обещаю.   Арсений сдавлено вздыхает, встаёт на ноги, а после ласково целует его в лоб, как маленького ребёнка.   -Верю, - улыбается ему он и берет за руку. Все - потом, сейчас нужно просто побыть вместе. И только вдвоём, - пойдём, мышонок, наша машинка уже заждалась. 
***
  Антону в последнее время спалось плохо. Он довольно часто просыпался по ночам, подскакивал на месте и тяжело дышал. Снились кошмары. В них была мама, Костя, Ёся, все вместе, они делали что-то, однако юноша никак не мог вспомнить, что же именно. А ещё парень разговаривал во сне, особенно в момент плохого сна. Он мог рассказывать что-либо с увлечением, но все равно тихо, иногда зажимая себе рот рукой или одеялом. Арсений Сергеевич, чаще всего, просыпался от этого, и вместо того, чтобы спать дальше, он ложился вплотную и слушал его истории. Они могли быть из жизни, рассказанные, услышанные, приснившиеся. Все, что Шастун видел в окружающем его мире, выходило защитной реакцией по ночам. Однако сейчас не было никаких разговоров. Антон очень долго ворочался и тяжело дышал, иногда начиная постанывать, а потом и вовсе подскочил от своего же громкого крика. Шаста будто обдало кипятком. Паника и страх накатили к горлу, и он, чувствуя, как глаза начинает щипать, подтянул одеяло к себе до подбородка. Ничего такого не случилось, но ему все равно до безумия страшно.   -Мышонок, опять плохой сон? - шепчет ему Арсений на ухо, обнимая тёплыми руками за живот под одеялом, и юноша прижимается к химику, как к фонарю чёрной ночью. Он ведь сумеет защитить его от всех проблем, иначе и не может быть, - что тебе снилось, а? - мужчина гладит Антона, завернувшегося в одеяло и спрятавшего лицо в его шее, по голове, ласково и аккуратно перебирая волосы, - опять всякие бяки тебя там пугают, заставляют нервничать...  Спокойный и уверенный голос над ухом успокаивает Шастуна. Паника, которая охватила его ещё минуту назад, стала медленно отступать на второй план. Рука Арсения Сергеевича плавно оглаживает его по спине, размеренно, и дыхание парня от этого выравнивается. Дышать становится чуть легче. И в этот момент Антону кажется, что пока его учитель рядом с ним - никакие беды им обоим совсем не страшны.   -Спасибо, что вы есть, - Антон пытается улыбнуться, а затем выгибается дугой, чтобы чмокнуть мужчину в губы. Они у него оказываются сухими и тёплыми, поэтому парень подаётся вперёд и без всякой задней мысли облизывает их. Арсений давится своим же дыханием, попёрхиваясь, и внутренний Шаст сдавленно захихикал. Шалость удалась.  -Ну ты и мышонок, - ухмыляется Арсений, вновь продолжая гладить того по спине сквозь ткань той самой любимой рубашки, - мышата не лижутся, кстати.   -Зануда вы, - бросает ему Антон, поджимая ноги, а после прикрывает глаза. Объятия его учителя усыпляют лучше любого снотворного, - спокойной ночи ещё раз. Я люблю вас.  Арсений Сергеевич лишь улыбается своим мыслям и перебирает пальцами его волосы. Буквально через несколько минут он услышал сонное дыхание парня. Он вдыхал один раз, а выдыхал два раза подряд, и это было до безумия забавным. Небо за окном только-только начинало светлеть. Ещё до сих пор глубокая ночь. Когда-нибудь Антон перестанет просыпаться в это время, Попов верит.  
***
  -Бля, Дима, ну че ты как лох! - орал на всю раздевалку Серёжа, приплясывая около друга, - ну как лох ты че, ну че ты!   -Да не пойду я на физру, не хочу, - Поз закатывает глаза и сводит руки на груди, - тебе надо - ты и иди.  Антон, сидя в углу в телефоне, следил за перепалкой друзей с живым интересом. Они препирались довольно часто, но делали это с чувством и тактом, поэтому наблюдать за этим было, как минимум, забавно.  Все дело было в том, что во вторник на физкультуру идти хотел один лишь Серёжа. Дима в последнее время вообще стал каким-то другим, более ленивым и сонливым. Раньше такого не было, и Шаста, признаться честно, это начинало беспокоить.  -Ты взял форму, - не унимался Матвиенко, - значит, ты собирался на физру. А ну давай снимай штаны! - зашипел он и, игнорируя попытки удивлённого друга убрать его руки, принялся расстёгивать ремень на джинсах, - я тебя сейчас лично переодену, пойдём побегаем, мячик покидаем.