Ничего не изменить... [18+] //Редактируется//

Глава 29. Ничего не изменить... 🔺

Алиса уходит в ванную комнату, и уже через несколько минут слышится шум льющейся воды.

Матвей бесцельно проходится по палате. Неосознанно прислушивается к звукам, доносящимся из-за закрытой двери, за которой недавно скрылась сестра. Нервно теребит в руках полупустую пачку сигарет, не замечая, что уже порядком её измял.

Казалось бы, он должен чувствовать облегчение. Алиса пришла в себя, и её здоровью и жизни, как сказал врач, ничего не угрожает. Но напряжение не отпускает. Всё так же чувствуется давящей тяжестью в груди.

Тряхнув головой, Матвей устало опускается в кресло, придвинутое вплотную к распахнутому настежь окну. Все двое суток, что Алиса находится в больнице, он почти не спал. И сейчас чувствует, как усталость наваливается как-то разом, с непреодолимой силой давит на плечи. Веки жжёт, а глаза застилает мутной пеленой.

Но парень даже не пытается уснуть. Откинувшись на прохладную кожаную спинку, устремляет взгляд в раздражающе светлый потолок. Усталость может спутать мысли и затуманить сознание, но она бессильна перед навязчивыми картинками, что без устали транслирует его память. И стоит только прикрыть глаза, как перед внутренним взором возникает мëртвенно-бледное лицо Алисы с посиневшими губами, её невидящий, остановившийся взгляд… Поэтому Матвей продолжает сидеть, упрямо рассматривая кипельно-белую гладкую поверхность над ним, не давая себе провалиться в сон.

В открытое окно проникают звуки с улицы: шуршание шин подъезжающих карет скорой помощи; гомон людских голосов; вот где-то вдалеке залаяла собака, а в сквере напротив отчего-то громче защебетали птицы. Со стороны коридора доносятся шаркающие шаги больных, странствующих от своей палаты к процедурным кабинетам, а кто-то зовёт медсестру, чтобы убрать закончившуюся капельницу…

Матвей не старается прислушиваться, но взвинченные нервы улавливают даже малейшие шорохи.

И он не сразу понимает, в какой момент перестаёт их слышать, а шум воды из ванной комнаты, становится невыносимо громким, будто там вместо обычного крана извергает свои потоки Ниагарский водопад. Дрожь проходится вдоль позвонков и концентрируется где-то на кончиках пальцев, вызывая онемение. Беспокойство, всё это время теснившее грудь, затягивается в тугой узел, перекрывая доступ кислорода в лёгкие. И несмотря на озноб, пробирающий тело, кожа покрывается капельками холодного пота. Сердце отбивает оглушающие рваные удары, и кажется, что по венам вместе с кровью оно качает леденящий, парализующий каждую клеточку страх.