Приехав домой Пчела начал что ты искать, сына они на ночь отдали родителям Вите.
Девушка не подала значению вышла из кухни и начала раздеваться, раздевшись девушка одела старую футболку мужа и легла на кровать, коснувшись головой подушки она сразу же отключилась..
* * * * *
Из Шереметьева Фил отвез Белова в тихий переулок неподалеку от Никитских ворот.
- Как думаешь, долго еще? - взглянув на часы, спросил Фил.
Саша невозмутимо пожал плечами:
- Не знаю. Час. Или два. Или три.
Фил откинулся на сиденье и протяжно зевнул.
- Н-да. А кого ждем-то, Анюту? - Фил хорошо понимал, что задает дурацкий вопрос. Просто он решил, что сейчас самое время выяснить - насколько крепко Саша запал на эту смазливую и расчетливую стервочку.
Саша, поглядывая вдоль переулка, отрицательно помотал головой.
- А ты как с ней вообще, серьезно? - с деланным безразличием спросил Фил.
- Кончай, ты что! - удивленно повернулся к нему Белов. - Это ж я так, для разнообразия. Я Ольку мою люблю. Уже... сколько? Уже шесть лет, прикинь, а?
- А я Томку - пять...а пчёликн то нас всех обыграл т/ишку на протяжении 8 лет любит.. Но вот измены его.. - Фил бесхитростно улыбнулся. - А я вообще-то сперва подумал, что ты Ольгу просто сплавил по-хитрому.
- Да нет, это я для страховки, - объяснил Саша. - Пусть поживет там, пока все устаканится. Макс встретит, проследит... да.. И измены пчелы это не наше дело.. Только вот сеструху жалко..
- ой а ты думаешь т/и Ольгу не жалко? Она прикрасно всё знает... Всё видит... Ты что? Она ко мне подошла одним вечером.. И такая Фил мне нужно поговорить.. И начала разговор о прохождении тебя.. А после спросила меня, а ты не знаешь Витя мне не изменяет?..
На противоположной стороне переулка остановилась черная «Ауди». Из машины вышел Введенский, он открыл заднюю дверцу и достал большую коробку с красивой и нарядной куклой.
Заметивший его Белов мгновенно подобрался, как хищник перед прыжком.
- Это он? - тихо спросил Фил.
Саша сосредоточенно кивнул и выдохнул:
- Ну, я пошел...
- Ни пуха, - Фил понятия не имел, что за мужик вылез из черной «Ауди», но очевидное волнение друга передалось и ему.
- К черту, - буркнул Саша и открыл дверь машины.
Он шагнул на тротуар и окликнул Введенского, уже набиравшего код на двери подъезда.
- Игорь Леонидович!
Тот обернулся и с удивлением взглянул на добродушно улыбавшегося Белова.
- Это вы? - он быстро осмотрелся по сторонам и сухо спросил: - Как адрес мой вычислили?
- Обычные оперативные мероприятия, - развел руками Белов.
- Странно все-таки, что вы еще дышите, - скривил губы в усмешке Игорь Леонидович.
- И даже здоров как бык, тьфу-тьфу-тьфу... - Саша старательно поплевал через левое плечо. - Дочке? - он кивнул на куклу в руках фээсбэшника и вполне дружелюбно сообщил: - А у меня сын...
- Что вы хотите? - холодно спросил Введенский, вести светскую беседу с Беловым он явно не собирался.
Саша понял - разговора по душам не получится. Отбросив дипломатические хитрости, он ответил прямо и честно:
- Я хочу нормализовать наши взаимоотношения, Игорь Леонидович. Я считаю, что выступил стопроцентно на вашей стороне, на стороне государства.
- Хотите откровенно? - после короткой паузы ответил Введенский. - Сейчас никто не знает, где эта сторона... Я лично вам не враг, но гарантий сегодня не дает никто и никому. Вы меня понимаете?
- Понимаю, - кивнул Белов.
- Ну вот и будьте здоровы, Александр Николаевич. Если удастся, конечно...
* * * * *
Зима - 97 го..
Если бы кто-нибудь из друзей застал Пчелу за этим занятием - насмешкам и издевкам не было бы числа.
Витя Пчелкин сидел на диване в старой двухкомнатной хрущобе своих родителей и
держал растянутый между выставленными ладонями моток пряжи, а его мать быстро и сноровисто сматывала шерсть в клубок. Судя по всему, это занятие было для Пчелы довольно привычным - он следил за движениями матери и плавно покачивал руками, чтобы нитка шла легко и не застревала.
Это и в самом деле было так. Витя был поздним ребенком - он появился на свет, когда его родителям уже перевалило за сорок. К своему сыну они относились как к главному богатству в своей жизни. С раннего детства мальчик был окружен самой трепетной и нежной любовью. И такое же чувство - правда, тщательно скрываемое от чужих глаз - Витя испытывал к своим родителям. Он и сейчас старался не доставлять им огорчений, ни одна их просьба не оставалась невыполненной. Мать увлекалась вязанием и очень любила мотать шерсть с рук сына, и Пчела часто и не без удовольствия помогал ей в этом.
Он смотрел, как морщинистые, покрытые сеткой вен руки матери сматывают шерсть в клубок и думал о своем.
