Однажды летом

Глава 22

Она подошла к нему.

— Привет, Тэхен, — нарочито спокойно произнесла Дженни.

С переливающимися под ярким солнцем черными волосами, с казавшимися ослепительно голубыми на фоне бронзовой кожи глазами, он действительно выглядел достаточно красивым, чтобы поразить воображение не одной школьницы. К счастью, сама Дженни уже вышла из подросткового возраста. Ни один мускул на лице не дрогнул, хотя колени слегка дрожали.

— Разве ты не должен быть на работе?

— Я взял полдня отгула. Рейн с радостью избавился от меня. — Ее холодность насторожила Тэхена, и он, прищурившись, в упор посмотрел на женщину.

Дженни растерялась под его дерзким взглядом. Невероятно, но она чувствовала себя девчонкой — глупой и несмышленой, совсем как Юна, Вонён и Молли, которые сейчас стояли, обступив желтую “субару”, — судя по всему, новую машину Юны. Девочки оживленно перешептывались, наблюдая за своей учительницей, оказавшейся в компании такого отпетого типа. Как ни странно, именно Тэхен производил сейчас впечатление зрелого, уверенного в себе человека, полностью контролирующего ситуацию. Дженни вдруг поняла, что сексуальная близость совершенно изменила характер их отношений.

— Не подходите теперь к телефону? — непринужденно спросил он, хотя в его взгляде угадывалась напряженность.

— Что? — Дженни изумленно вскинула брови.

— Я звонил вам раз шесть с тех пор, как, проснувшись, обнаружил, что вас как ветром сдуло. Даже в десять вечера вас не оказалось дома, хотя верится в это с трудом.

— Я не знала, что ты звонил. — Дженни не лгала.

— Рад слышать. — Выражение его лица несколько смягчилось. — Судя по всему, ваша мать не в восторге от меня.

— Ты разговаривал с мамой?

— Ну, можно и так сказать. Наши беседы сводились к следующему. Я спрашивал: “Это Ким Тэхен. Могу я поговорить с Дженни?” — а она ледяным тоном отвечала: “Ее нет дома”, — и тут же вешала трубку. Я подумал, что, может, вы попросили ее об этом.

— Нет.

— Выходит, я ошибался, думая, что вы избегаете меня?

Дженни заглянула в его прожигающие насквозь голубые глаза и, поколебавшись, вздохнула: