Однажды летом

Глава 24

— Не слишком-то романтично.

— Извини, но ты так прижал меня, что я задыхаюсь.

Ухмылка медленно расползлась по лицу Тэхена.

— Начинается проза? — спросил он и поцелуем собственника впился в ее губы. Потом перевалился на бок и присел.

Дженни взглянула на его мускулистые ягодицы, утопавшие в мягком плюше сиденья, и мысленно отметила, что они не утратили своей сексуальности даже после такого изматывающего сеанса. Впрочем, это открытие ничуть не обрадовало ее.

Он сидел спиной к ней, и она не видела, чем он занят, да, собственно, это уже было не важно. Действительность вступала в свои права, и Дженни, уже в состоянии осмысливать ситуацию, тоже поднялась и попыталась привести себя в порядок. Она была по пояс голой, юбка, задранная до бедер, безнадежно смялась. В колготках зияла огромная дыра, а порванные трусики беспомощно болтались на резиновом канте. Туфель на ногах не было, и она даже не представляла, где их искать. Губы опухли и горели, а прическа, как она успела заметить, взглянув в зеркальце заднего вида, напоминала птичье гнездо. Самой себе она казалась грязной, потной, вонючей и порочной.

Итак, начиналась проза.

Он подтянул трусы и джинсы, и она расслышала звук застегиваемой молнии. Дженни, беспомощно оглядываясь по сторонам в поисках лифчика и свитерка, мысленно отметила, что Тэхен в отличие от нее выглядит вполне пристойно.

— Пошли искупаемся в чем мать родила?

— Что? — Его предложение, сопровождаемое дьявольской усмешкой, повергло Дженни в замешательство. Она инстинктивно прикрыла руками груди и сердито посмотрела на него.

— Ты не знаешь? Ну это когда купаются нагишом.

— Ни в коем случае!

Он рассмеялся. Смех его был заразительным, и в глазах плясали чертики.

— Вы всегда так суровы после секса, учитель?

Дженни еще больше нахмурилась, хотя поймала себя на том, что невольно подпадает под обаяние его лучистого взгляда.

— Не знаю, не проверяла, — сказала она, показав ему язык.

— В самом деле? — ухмыльнулся он.

— Да. А теперь соизволь убраться отсюда, мне нужно привести себя в божеский вид. Пойди… поешь, что ли.