Free:DA

VII

Возле меня снова оказалась Ким. Она вся так и светилась со своими медными кудряшками в своем изумрудном платье.

Моем платье. Внезапно поняла я.

Ким такой же ребенок-города, как и я. У нас не так много возможностей подобрать достойный наряд. Либо копить свою маленькую стипендию, либо рассчитывать на милость меценатов.

У меня не было меценатов. У меня была высокая стипендия за заслуги в учебе. Я купила это изумрудное платье. Мне пришлось ушить его в талии, так как на мою фигуру с большой грудью трудно было найти подходящий наряд.

Я сфокусировала взгляд на Ким. Платье было подколото булавками под руками, чтобы на груди оно не болталось.

Я еще не успела пасть, а стервятники уже кружили над моим телом.

— Как ты, милая? — покровительственный тон Ким резал ножом. Она прижала меня к груди, и я не нашла в себе смелости оттолкнуть ее. Гэрри бы не оттолкнул. Нужно вести себя как Гэрри, пока я не разберусь что к чему.

В это время другая соседка Гэрри, Мариса, та самая, которую он также упорно потчевал, как и меня, увидела Ким. Теперь-то я заметила, что в отличие от Гэрри, она не казалась всем довольным ребенком. Мариса выглядела потерянной.

— Ким, — она бесцеремонно схватила ее за руку. — Я не могу понять, что происходит.

Ким сочувственно взглянула на бывшую одноклассницу.

— Я не пойму, — продолжала Мариса, — почему я в низшей касте? И почему я ничего не помню? Как меня распределяли? И почему у меня болит голова?

Голос Ким был искренне нежным. Почти с такой же душевностью Гэрри снова принялся меня кормить.

— Может, дорогая, именно поэтому ты в низшей касте? Потому что у тебя есть головные боли и провалы в памяти?

Девушка явственно задумалась. Все ее лицо выражало сложнейшую работу мысли. Она даже прикусила пальчик, как это делают маленькие дети.

— Сегодня мы не просто становимся выпускниками, сегодня определился наш жизненный путь. Сегодня день откровения и понимания. Когда отзвучат последние тосты, и мы выпьем последний на сегодня бокал вина, мы задумаемся о будущем. О том, стоит ли нам менять свои мечты или нужно их лишь немного скорректировать, — говорил Вильгельм-Август III Кордо, и каждое его слово звучало как издевка надо мной.