Эва по ошибке заброшена чудовищным компьютером "Фрида" в низшую касту. Сможет ли Эва вернуть себе место, которое принадлежит ей по праву, если для этого потребуется уничтожить весь мировой порядок?
Мне показалось, что случилось землетрясение. Почва под ногами, дома, деревья и воздух завибрировали, предзнаменуя приближение мощи "Фриды".
Факелы и прожекторы освещали наши раскопки ярче, чем днем. Но когда вертолеты приблизились, стало светло до рези в глазах. Вместе с тем к котловану подъехали грузовики. Не наши, не иквалийские. И видно было, что их переделывали в последние минуты.
Внутри были зомби. Послушные куклы в бесстрастных руках "Фриды". На них было то, что по описанию походило на бронежилеты. Их головы защищали каски, а в руках было оружие. Сомнений не оставалось, оно заряжено боевыми снарядами.
Громкоговорители на грузовиках то и дело повторяли тот звук, что мы извлекли из больницы матери и ребенка, а также привычную "Gloria Frida!". Они призывали — нет, приказывали! людям встать на защиту Равенства. Большинство наших рабочих уже ушли, но те, кто все еще оставался возле раскопок, замерли как перепуганные мыши — старые кодовые звуки уже не действовали на них, но они все еще отзывались глубоко в душе.
— Вильгельм-Август Третий Кордо и Эва Один! — говорил голос громкоговорителя. — Вы обвиняетесь в тягчайшем преступлении против жителей всей Земли! Вы обвиняетесь в попытке разрушения существующего порядка! Вы обвиняетесь в попытке разрушить Равенство!
Я замерла, оценивая ситуацию. Вертолеты кружили над нами, а автомобили создали цепь.
Все это парализовало меня. Но когда через несколько мгновений способность мыслить вернулась, я поняла, что у нас есть шанс. Это была ахиллесова пята нашего мира — у нас не было войн и революций, поэтому у нас не было и соответствующей техники. Все эти грузовики привезли обычных людей, которых "Фрида" срочно переделала в солдат. Автомобили громоздки и неповоротливы. Они не рассчитаны преследовать одиноких беглецов. Прожектора вертолетов скорее искали способ зафиксировать луч света, и вряд ли они смогут преследовать нас на дороге.
Я увидела зазор между вражескими грузовиками. Вильгельм-Август тоже, очевидно, прикидывал наши шансы.
Громкоговоритель тем временем забросил попытки взять под контроль наших людей и перешел к нам.
— Приказываем вам немедленно сдаться, иначе мы перейдем к атаке через десять... девять... восемь... семь...
Волна адреналина ударила в голову.
— Теперь-то ты не жалеешь, что я отказалась от платья, — улыбнулась я Виллу, развернувшись к нему. Он тоже засмеялся. И нам было так искренне весело в тот момент!
Как жаль, что тот раз был последним, когда мы смеялись.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
