Free:DA

XXXIX

Уже к вечеру стало понятно, что надежды Вильгельма-Августа на легкий абстинентный синдром не оправдаются. Его тело сотрясало от лихорадки, одежда тотчас промокла от пота, и волосы слиплись. В глазах появился нездоровый блеск, а ноги дрожали, когда я вела его к постели.

— Ты обещала мне, Эва, — сказал он, глядя мне в глаза. — Ты обещала, что будешь держаться от меня подальше. Уходи!

Я помогла ему опуститься на лапник и накрыла одеялом. Он тут же сбросил его.

— Я обещала уйти, если ты станешь агрессивным, — напомнила я, накрывая его снова.

— Я уже агрессивный, — проворчал он, — потому что ты не уходишь!

Я положила ему компресс на голову. Мне понравилась идея сохранять холодную воду в одной из замкнутых сырых комнат. Жаль, что воды было не так уж много.

От компресса Вилл вздрогнул, а потом блаженно закрыл глаза.

— Хорошо, — проворчал он. — Но свяжи мне руки. И ноги. И засунь кляп мне в рот. Если у тебя есть хоть немного человеколюбия...

Речь уже давалась ему с трудом и прерывалась сухим кашлем. Через пару минут я поняла, что он не успокоится, пока я не выполню его просьбу. Поэтому я связала ему руки. Не очень сильно, но вряд ли он сможет выпутаться. Ноги же я связала крепче, так как он размахивал ими, пытаясь стащить с себя одеяло, и меня это раздражало.

— Кляп, — приказал Вилл.

— Я не смогу поить тебя, — возразила я. — И тебя может тошнить. И ты захлебнешься рвотными массами.

— Вот и славно, — пробурчал он, но тут уж я была непреклонна.

Вскоре Вилл забылся в тревожном сне.

Я убедилась, что ничего не осталось снаружи и что дверь нас надежно укрывает от обитателей леса.

Пару часов Вилл был почти неподвижен. Когда он начинал ворочаться, я давала ему немного отвара. Если верить справочнику, он не мог спасти человека только от внезапной пули.

Хоть Вильгельм-Август и обустроил отдельную спальню, я уснула на лапнике рядом с ним. Я боялась, что ему станет хуже, когда меня не будет рядом, и я не услышу его зов.

Я проснулась от того, что Вилл начал вертеться как одержимый сатаной. Мне удалось влить в него лишь пару ложек отвара, потому что его зубы были так плотно сжаты, а тело дрожало, что я не могла удержать у себя на коленях его голову.