Эва по ошибке заброшена чудовищным компьютером "Фрида" в низшую касту. Сможет ли Эва вернуть себе место, которое принадлежит ей по праву, если для этого потребуется уничтожить весь мировой порядок?
Звуки улицы оглушали меня. Барабанная дробь копыт хлестала эхом стены жилых домов и шумных лавчонок. Торговцы перекрикивались друг с другом через улицу. Студенты громко цитировали последние лекции. Уличные музыканты, из тех, которым город платит за выступления на улицах Иквалии, пытались превратить этот гомон в монотонную мелодию. Свою лепту в общее сумасшествие вносили редкие автомобили — транспорт врачей, курьеров и бедняков. И почти не было мотоциклов — транспорта молодежи и почтальонов.
Кажется, с момента моего последнего осознанного выхода на улицу ничего не изменилось: элита высшей касты все еще носила чулки и подбирала волосы черной лентой, как это делал Тодд. А дамы — платья в пол с пышными подъюбниками, турнюрами и корсетами. Деловая элита высшей касты предпочитала костюмы с жесткими пиджаками и тесной обувью. И мужчины, и женщины.
А вот жизнерадостная низшая каста козыряла джинсами, фланелевыми рубахами, кроссовками и куртками, украшенными красочными аппликациями и нашивками.
Была еще элита низшей касты. Это мелкие секретари, офис-менеджеры, а также те, кто смог построить целый бизнес вокруг своего ремесла: владельцы небольших кофеен, свободные швеи, садовники. Они шли по улицам также гордо, как и представители высшей касты. А носы задирали даже выше. Но одежда их никогда не была из таких же хороших материалов, как одежда высшей касты, и никогда не сидела на них так же ладно.
Чтобы вспомнить все это, мне понадобилось не более доли секунды. Я нырнула в толпу, пытаясь раствориться в ней. Это был мой обманный трюк. Я знала, что на улицах тоже есть камеры и записи с них могут получить все желающие. Я прикрыла голову капюшоном плаща. Это должно было сделать меня очень яркой невидимкой. Такую фигуру было несложно отследить в пестрой толпе. Тем более, что золотистые волосы то и дело выбивались из капюшона, привлекая внимание.
Когда я подошла к стоянке карет, я протиснулась в щель между двумя пустыми экипажами и быстро сбросила плащ и платье, а волосы ловко спрятала под шапочку. Теперь я была похожа на ничем не примечательного джентльмена со слегка женоподобными формами.
Платье и плащ я сунула под днище кареты, где извозчики обычно прятали дополнительную лесенку для детей и низкорослых дам. Если мне повезет, то вещи обнаружат только через пару недель, а то и месяцев.
Я вынырнула сразу за группкой денди, вписавшись в пейзаж, как один из них. Вместе с ними я прошла еще три квартала, а затем свернула в небольшую улочку.
Я не знала, когда меня хватятся. Сразу ли Тодд узнает, что я покинула наш дом, или он обнаружит это вечером, когда вернется домой. Все-таки, он мог подумать, что вышла служанка Клара. А может девушка сама позвонит ему, когда не обнаружит меня в саду.
И как он мог... и зачем?
Я старалась гнать эти вопросы, хотя сердце щемило так, будто меня снова определили в низшую касту.
Мой желудок скручивало от голода, а в теле то и дело пробегал легкий озноб. Если бы не чувство голода, которое становилось на какой-то миг чересчур ошеломляющим, я могла бы принять приближающуюся ломку за первые признаки простуды.
В голове колотилась лишь одна мысль: мне нужно срочно покинуть город. Быть подальше от соблазнов, в укромном месте, где я смогу перетерпеть детоксикацию или умереть, борясь за свободу.
И пусть те, кто сделал это со мной молятся всем известным богам, чтобы абстинентный синдром убил меня.Иначе, когда я вернусь, я возвращу им сполна все то, что я прошла по их милости. Даже Тодду, Вильгельму-Августу и особенно "Фриде".
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
