Эва по ошибке заброшена чудовищным компьютером "Фрида" в низшую касту. Сможет ли Эва вернуть себе место, которое принадлежит ей по праву, если для этого потребуется уничтожить весь мировой порядок?
Приближаться к Штольне пешком ночью было опасно. В лесу за мной следили чьи-то глаза, но ни один зверь не посмел броситься на меня. Наверное, от меня пахло отчаянием и готовностью бороться.
Я передвигалась бесшумно, прислушиваясь к шорохам и звукам приближающихся машин. Но было тихо.
Когда первые лучи солнца мазнули по небу, я осмелилась приблизиться к своему укрытию. Мы хорошо его укрепили и спрятали. Проверив, не пробрался ли кто-либо внутрь, я пролезла через узкий проем Штольни, загородившись от света.
Я послушалась совета Вилла и углубилась в ракетную шахту, идя все время направо. Воздух был спертым, но дышать все же было можно. От огня же пришлось отказаться. Запасы воды и еды были ограничены. Я условно разделила их на шесть частей.
Мне предстояло провести в Штольне не менее пяти дней. Такой срок я дала себе, чтобы залечь на дно. Вряд ли мои преследователи будут так долго шнырять в окрестностях.
В дальних комнатах было холодно. Я завернулась в одеяло и смотрела в пустоту.
Я помню, как мне было плохо, когда я очищалась от "ФД". Помню, что не могла понять, сколько дней прошло. Мое состояние после смерти Вилла было таким же. Горе убило, то, что не убил абстинентный синдром.
Иногда я плакала, иногда мне было горько внутри, но никакие эмоции не пробивались наружу. А иногда бывало состояние полной немоты чувств. Я не могла сказать, плохо ли мне или хорошо, сыта я или хочу есть, мешает ли мне что-то или мне комфортно.
Пять дней я размышляла о том, что я так и не успела сказать Виллу. Я вспоминала нашу жизнь. Наши невзгоды и радости.
И мне было так горько от того, что он ушел, что это становилось непереносимо.
Горечь сменялась обидой. Он не имел права оставить меня! Неужели я зря старалась, когда выводила его из-под действия "ФД"? А потом меня захлестывала безумная нежность.
Я знала, что мне нельзя сдаваться. Вилл просил меня не сдаваться.
Это глупо, но я все время чувствовала его присутствие. Иногда мне казалось, что я улавливаю шорох его призрачных движений. Пару раз мне даже слышался его голос.
И у меня снова начинало сдавливать горло, спазм сжимал сердце, и мне казалось, что я больше никогда не буду снова смеяться, никогда не буду больше любить.
Вилл ушел. Ушел человек, которого я любила все эти годы, хоть и не знала об этом. И я в свое время уйду за ним. Но не сейчас. У меня еще есть долг перед ним.
Я отмечала дни с помощью камешков. И когда камешков стало пять, мне больше не нужно было прятаться. Пришло время либо воевать, либо достойно умирать.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
